"Сергей Синякин. Феникс (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Сука! - с бессильным гневом сказал Захар. - Кем я теперь Лахудренка
заменю? Тобой, тварь?
Сиплый виновато молчал. А чего было говорить? За дело Захар спрашивает
ведь. Мало ли, что отпустили. Надо было посидеть, подождать, когда к нему
шалашовка приедет. Убедиться, что все нормально, а уж потом дергать свой
футбол смотреть! Скажи сейчас Захару, что торопился по телику посмотреть,
как спартачи с киевлянами рубятся, тут не только зубов не сбережешь, очко
надвое порвут и разными поездами в Ереван отправят! Лучше было молчать, и
Сиплый молчал, даже не отворачиваясь от сухих остреньких кулачков смотрящего
по городу.
Захару было шестьдесят два, и всем своим возрастом он опровергал
утверждение, что воры в законе долго на белом свете не живут.
Крепкий был Захар, почти как Вася Бриллиант, только тот из своих
шестидесяти лет сорок в зоне оттрубил, а Захар всего раз по делу сидел, а
еще два раза садился для того, чтобы людей посмотреть и себя утвердить. Один
раз его загнали на красную зону в Волгоград, там все зоны порченые. Так
Захар со штрафняка не вылезал, а добился, чтобы его в правильную зону
направили.
Захар посмотрел в расквашенную виноватую морду Сиплого и плюнул.
- Иди, морда ишачья, - сказал он, - глаза бы на тебя не смотрели!
Сиплый долго себя ждать не заставил, но с битой харей на улицу не
пошел, а независимо прошествовал в ванную и там долго смывал кровавые сопли,
приводя себя в порядок. Захар хотел поправить его, но, рассудив по совести,
оставил в покое. Не идти же Сиплому в самом деле с битой мордой по городу.
Обязательно мусорки привяжутся и загребут. И так уж достойному человеку по
городу спокойно пройти нельзя, как замечают наколки, кидаются, коршунье, и
тут можешь и под демократизатор попасть, и под липовый протокол, по которому
ты только что в отношении Папы Римского ничего грубого не сказал, да и то
лишь потому, что менты его имени не знают.
М-да, беспредел творится полный. В блатном мире куча отморозков
появилась, ни с чем не считающихся, а тут и менты себя ведут беспредельно.
Скоро достойным лишь в зоне спокойно будет.
Он посидел, барабаня пальцами по обеденному столу. Некстати Лахудренка
завалили, ох некстати! Кого теперь в Байконур посылать? Лахудренок там, как
летчик-космонавт, все знал, как рыба в воде был. А вот на тебе - лоб
зеленкой намазали безо всякого приговора.
Он нахмурился. Деньги были край как нужны. И даже не в том дело, что
зоны греть надо, босота перебьется, а нужным что-то через контролеров
подкинуть можно или вольняшек зоновских. В первую очередь деньги нужны были
в Питер, где наклевывалась богатая партия хорошего товара. Переговоры прошли
удачно, но народ в Питере сидел серьезный, все шло через "тамбовских", а
Кумарин ждать не любит и ошибок никому не прощает. У него правило - деньги
против товара. И не дай Бог его подвести, у него же свои расчеты с бабаями.
Откажет - гони тогда курьеров за чуйкой, а то и просто балду гоняй. Если с
тебя откупного не потребуют.
В самый разгар пахановских раздумий в комнату опять сунулся Сиплый.
- Не хватило? - поднял голову авторитет.
- Я... это... Слышь, Захар, я там вчерась уходил уже когда, "жигуленок"
прикатил. Белый такой. Задок мятый. Я водилу запомнил, он невысокий такой,
лет тридцати пяти, может быть. Щуплый такой, лысый и очки на ем толстые