"Сергей Синякин. Феникс (Повесть)" - читать интересную книгу автора

страшные десять лет. Но прежде чем встретиться с убийцами своей семьи,
Моли-бину предстояло решить одну привычную уже задачу убить человека.
Он мстил. Мстил тем, кто распространял страшную заразу на земле, калеча
человеческие души и уродуя человеческую совесть.
Они были в стороне от убийств и краж, зачастую были довольно
респектабельными членами больного общества, его гордостью, его денежными
мешками, о которых уже слагались новые анекдоты и рассказывались забавные
истории.
Он разгромил группировку Сулимина в Москве, страшную банду Тарасова во
Владивостоке, не менее опасную группировку Рогуса, орудовавшую в Крыму. Он
расстреливал наркодельцов в Питере и Казахстане, в Киргизии и Узбекистане.
Эти страшные выродки не должны были жить, и Молибин стрелял не задумываясь.
К сожалению, вначале он был не слишком умел, и вряд ли его можно было
отнести к тем самым суперменам, которые в американских фильмах в одиночку
расправлялись с самыми кровожадными бандами. Он этому просто не был обучен.
В армии он и стрелял-то на троечку. А чего еще ждать от очкарика,
положившего жизнь на изучение нудных наук и не особо разбиравшегося в
устройстве пистолета и способах подрыва противника самодельными
боеприпасами? На жуткий путь мести его натолкнули книги Головачева, уж
больно там выглядело все красиво и супербойцы одерживали над злом победу за
победой. В действительности оказалось, что никакой красоты нет, есть грубый
натурализм смерти, и смерть эта, зачастую соседствовавшая с пытками и болью,
не щадила обе стороны.
Первый раз он стрелял в человека в Москве.
И умер там же.
Это было у банка, и Молибин точно знал, что человек, в которого ему
предстоит стрелять, финансирует наркодельцов. Поэтому банкир должен умереть.
Неделями Молибин ходил за ним, пытаясь убедить себя, что ищет подходящий
момент. Моментов выпадало достаточно, банкир был в связке с известной всем
"солнцевской" бригадой и чувствовал себя неуязвимым, а потому вел себя
довольно беспечно. Молибин просто боялся и никак не мог признаться себе
в этом страхе. Нет, уже тогда он точно знал, что не может умереть.
Страх другого порядка терзал его страшно было выстрелить в человека и
увидеть, как он рухнет под выстрелом, уже в падении превращаясь в не
чувствующий ничто и не думающий ни о чем кусок безжизненного мяса. И Молибин
разозлился на себя. А разозлившись, уже на следующий день расстрелял банкира
на выходе из дома и сам попал под пули ошалевших от наглости киллера
охранников. Убийца и жертва умирали одновременно. Умирая, они смотрели друг
другу в глаза, и в глазах умирающего банкира светилось удовлетворение от
того, что смерть,его оплачена жизнью убийцы. Он не знал, что уходит из жизни
навсегда, в то время как Молибина ожидал Кокон.
Второй раз он родился уже со вкусом крови во рту. И убивал гораздо
свободнее, только значительно более тщательно искал подходы к объекту,
руководствуясь лишь одним правилом: виновный должен умереть без отмщения. Он
не должен чувствовать удовлетворение, видя смерть своего палача. Палач
должен казаться жертве неуязвимым, иначе теряется смысл и сама сладость
мщения.
Раз за разом удача была к нему все благосклоннее. Высшее удовольствие
он получал, когда, избавившись от оружия и грима, возвращался к умирающей
жертве и из толпы смотрел ей в глаза.