"Сергей Синякин. Феникс (Повесть)" - читать интересную книгу автора

змеи. Он знал, что ждет его за дверью, и сердце замирало от ужаса и
тоскливой боли, но что-то неотвратимо гнало его вперед.
Обитая коричневым дерматином дверь была полуоткрыта, и в щель
просачивался сладковатый и тошнотворный запах беды. Молибин вошел в дверь .и
сразу же наткнулся взглядом на разбитый телефонный аппарат с разбитой
трубкой, лежащей чуть в стороне от аппарата.
- Катя! - позвал Молибин, но ответом ему была пугающая тишина.
Он заглянул в гостиную. Жена лежала на покосившемся диване и была как
измятая изломанная кукла. Волосы свисали вниз, халат безобразно и стыдно
задран, а на белой коже длинного бедра алела ссадина. Левая рука безвольно
повисла, она была странно темной, и под ней медленно скапливалась темная
лужица.
Горло перехватила удушливая петля, Молибин попятился, не в силах
отвести взгляд от неподвижного, страшного своей кукольной безжизненностью
тела.
- Катя, - свистящим шепотом сказал он. - Катенька!
Словно сомнамбула он прошел по коридору. Дверь в ванную комнату была
распахнута, в ванне чуть зеленела вода, и на поверхности воды страшной
резиновой игрушкой лицом вниз плавал младший сын Саша.
В детской люстра была сорвана с крюка, в импровизированной веревочной
петле, покорно опустив руки, висел старший сын Славик, и лицо у него было
такое, что лучше бы в него не вглядываться, но Молибин все смотрел и смотрел
в потемневшее от прилившей крови лицо мальчика и все отмахивался от
щекочущей кожу паутины, пока не понял, что это он просто плачет.
Он медленно попятился, ударился спиной о распахнутую дверь в ванную, но
не почувствовал боли. Так он пятился, пока вновь не оказался в заплеванном,
исчерканном хулиганскими надписями коридоре, что насквозь пропах кошками и
табачным дымом. И только там медленно опустился на грязный пыльный пол и
завыл - громко, в голос, не замечая, как медленно стекаются на лестничную
площадку испуганные соседи.
Молибин проснулся. Жуткий этот сон всегда преследовал его в ночь нового
рождения. Он открыл глаза и долго смотрел в потолок гостиничного номера, по
которому плясали отблески фар проезжающих мимо автомашин. Теперь он не смог
бы заснуть даже со снотворным.
Прошлое бесцеремонно и страшно вторгалось в его жизнь, и от этого
прошлого некуда было деться, разве что в петлю. Но прежде надо заплатить
долги до конца. Да и смерть ничего не решала, выбрав ее, Молибин был обречен
на новое рождение. Возможно, что рождаться ему предстояло до Дня Страшного
Суда.
Молибин с тоской подумал, что и здесь он прошлый перехитрил себя
настоящего - он даже не представлял, сколько рождений ему еще предстояло.
Убийц задержали через два дня. Их не пришлось искать слишком долго -
два шестнадцатилетних наркомана даже не запирались, напротив, подробно и
даже несколько хвастливо рассказывали милиционерам об обстоятельствах своего
преступления, словно гордились тем, что были такими безжалостными и
жестокими.
Оба оказались малолетками, для которых закон не предусматривал смертной
казни, и максимальное наказание, которое им грозило, обернулось десятью
годами колонии общего режима. В сентябре этого года они должны были выйти на
свободу, и это были те мгновения, ради которых Молибин прожил долгие и