"Сергей Синякин. Монах на краю земли" - читать интересную книгу автора

Павлович. Вы не находите, что подобные меры предосторожности излишни для
обычных документов о состоянии атмосферы, атмосферном давлении и атмосферных
явлениях?
- И какой же вы сделали вывод? - усмехнулся Штерн.
- Я пришел к выводу, что вашей группой было сделано серьезное научное
открытие, которое имело оборонное значение. Тогда наложенные запреты могли
быть оправданны. Война была на носу. Но сейчас другие времена, и ваше
открытие должно стать достоянием научной общественности.
- Вот оно что! - Штерн покачал головой. - Лавры вам спать не дают!
Мы, дорогой товарищ, за наши научные изыскания получили на полную катушку. А
вам подавай результаты! Чем вы за них готовы заплатить?
- Вы имеете в виду деньги? - с легким презрением спросил Никольский.
Штерн покачал головой.
- Что мне деньги? Вы даже не догадываетесь, чем вам это знание грозит.
А если оно грозит вам отлучением от науки? Если единственной расплатой
станет многолетнее заключение или даже смерть? Вы готовы надеть терновый
венок мученика? Или рассчитывали, что получите данные нашей группы и с
барабанным победным боем двинетесь по ступенькам научной карьеры? Никольский
натужно улыбнулся.
- Вы утрируете, Аркадий Наумович, - сказал он. - Времена Ежова и
Берии прошли. Вот уже генетические исследования разрешили, кибернетика
постепенно перестает быть лженаукой... Прогресс неумолим. Почему вы
считаете, что обнародование ваших открытий несет в себе опасность?
- Вы глупы и недальновидны, - сухо сказал Штерн. - Вам все рисуется
в розовом свете. Мне искренне жаль, но нам с вами не о чем говорить. Дело не
в том, что я не склонен вести беседу. Просто не хочется, чтобы в результате
моей разговорчивости пострадали посторонние. Например - вы. Он встал.
Поднялся и Никольский.
- Я думал, что вы все еще остаетесь ученым, - с сухой обидчивостью
сказал он. - Теперь я вижу, что ошибся. Вы не ученый. Вы трус. А скорее
всего, вы просто деляга от науки. Теперь я более склонен верить тем, кто
утверждал, что никакого открытия не было и вы извлекали из аэронавтики
личную выгоду. До свидания, гражданин Штерн!
Выйти из комнаты он не успел. Белый от бешенства Штерн схватив его за
галстук, намотал шелковую материю на кулак.
- Повтори, - прошипел он. - Повтори, что ты сейчас сказал, сволочь!
- Пустите! - Никольский побагровел, с хриплым свистом втягивая ртом
воздух. - Вы меня задушите! Отпустите немедленно!
Штерн опомнился и отпустил галстук. Никольский трясущимися руками
принялся приводить себя в порядок.
- Я имею в виду, что теперь более склонен доверять тем, кто
рассказывал о том, как вы перевозили на воздушных шарах золото из Сибири, -
сказал он. - Это больше похоже на истину, нежели мифические открытия. За
открытия не сажают, сажают за преступления...
- Убирайтесь! - сказал Аркадий Наумович. - Забирайте свою паршивую
бутылку, свои фрукты и конфеты. И чтоб духу вашего здесь не было! Никольский
что-то зло пробормотал и выскользнул из комнаты. Аркадий Наумович схватил
бутылку и конфеты, подскочил к входной двери и швырнул их вслед
спускающемуся по лестнице Никольскому. Бутылка со звоном разбилась, конфеты
разлетелись по лестничной площадке. Никольский втянул голову в плечи и