"Сергей Синякин. Бузулуцкие игры" - читать интересную книгу автора

Не доезжая нескольких шагов до ступеней местного храма, повозка - или
агрегат - остановилась, и приехавшие слезли с нее. По перепоясавшим их груди
кожаным ремням Птолемей Прист понял, что приехали воины. Одеты они были
странно - в сапогах, диковинных серых обтягивающих штанах, которые не
наденет на себя ни один порядочный мужчина, и серых рубахах. Ни доспехов, ни
наколенников на местных воинах не было, да и оружия в их руках Птолемей
Прист не увидел - ни топориков, ни испанских мечей. Несолидно выглядели
местные солдаты, да и внешне один из них смешной своей полнотой более
походил на беременную женщину, нежели на закаленного в схватках воина.
Однако с прибытием этих странных воинов толпа оживилась.
- Ну, блин, - закричал кто-то из толпы. - Менты приехали! Сейчас они
этих римских козлов повяжут! Эй, Соловей, ты и учителя вяжи, он этим
голожопым продался!
Степан Николаевич попятился, инстинктивно прячась за спину центуриона.
Птолемей Прист ссориться с прибывшими представителями местной власти не
хотел. Люди выполняют свой долг, что с них взять - такие же подневольные
солдаты, как и его легионеры. А проливать кровь врага, не использовав
возможностей переговоров, недостойно настоящего воина.
Он жестом успокоил ощетинившихся мечами римлян, подпустил местных
воинов поближе и приказал перепуганному учителю:
- Скажи, что мы хотим поговорить мирно.
Милиционеры удивленно разглядывали римских легионеров. Соловьев с
надеждой посмотрел на окна колхозного правления. Лиц в окнах видно не было,
не наблюдалось партийного руководства и на ближайших подступах к площади.
Рослые легионеры лениво и небрежно переминались в строю с ноги на ногу,
с вызовом погладывая на пришельцев. Взгляды эти смущали Соловьева. Сам
старший участковый был бит жизнью не раз и руководствовался в ней
основополагающим принципом: "не кидайся снимать шкуру даже с убитого медведя
- легко можешь потерять собственную". Поняв из перевода учителя рисования,
что ему предлагают почетные переговоры, Соловьев приосанился, втянул брюхо и
даже ростом стал выше. Заложив большие пальцы обеих рук за поясной ремень,
старший участковый осведомился:
- Это что за сборище? По какому поводу собрались, товарищи? Чье
указание?
Степан Николаевич перевел.
- Мое, - кратко, как и полагается римскому военачальнику, сказал
центурион.
Как говорится, аргумента пондерантур, нон нумерантур!
- А вы, собственно, кто такой? - нахально и бесцеремонно
поинтересовался Соловьев.
Центурион объясняться не стал, доверил это переводчику. Соловьев слушал
учителя рисования с недоверчивой ухмылкой, потом оглядел голоногий строй, и
усмешка с его лица сползла. Взгляд остановился на кареглазом Публии Сервилии
Сексте. Некоторое время милиционер и римский воин молча смотрели в глаза
друг другу. Соловьев не выдержал первым и отвел взгляд.
- Значит, вас не первый послал? - глупо переспросил он.
- А при чем тут первый? - теперь уже удивился Гладышев.
Соловьев покашлял.
- Так, значит, - сказал он подавленно. - У нас тут, значит, не учения,
у нас тут самая настоящая фантастика получается. Это что ж, они к нам из