"Сергей Синякин. Бузулуцкие игры" - читать интересную книгу автора

Пригоду раздражало поведение секретарши - перед кем трясогузка хвостом
вертит?
- Мое дело воров ловить, - сказал начальник милиции. - А тут, хоть и
древние, а все же иностранцы. Тут протокол нужен, а какой из меня дипломат?
- Митрофан Николаевич мстительно усмехнулся.
- Как с председателей дань собирать, - сказал он, - так на это у тебя,
понимаешь, дипломатии хватает. А как решение принять, так ты этот хомут на
мою шею вешаешь. Интересное кино получается. И что я ему должен сказать?
Такое с бухты-барахты не решишь, тут с обкомом посоветоваться нужно,
взвесить все. Нельзя в таких вопросах с кондачка решать.
- Посоветуйтесь, - миролюбиво предложил начальник милиции. - Область
далеко, а римляне - вон они, на площади ждут. Ну, доберетесь вы до области,
доложите - и что? Вы думаете, что они вам там враз поверят? Нет, там тоже
люди сидят, скажут - допился Митрофан Николаевич, как говорится, руль из рук
выпустил...
Замечание подполковника было на редкость трезвым и резонным. Пригода
застонал и снова метнулся к двери.
- А может, это и не иностранцы вовсе, - вслух подумал он. - Может, это
кино снимают! А нас предупредить забыли. Мы с тобой ни слухом ни духом, а
они тайком камеру крутят, а потом - пожалте вам, наши с тобой, Федор
Борисович, глупые морды в "Фитиле" на всю страну демонстрируют... Ославят
ведь гады, так ославят, что коровы на фермах над нами ржать будут!
- Ну, коровы, положим, над нами ржать не будут, - с убежденностью
истинного сельчанина сказал начальник милиции.
- Нет, Федя, ты как знаешь, а я с ним разговаривать не стану, - принял
решение первый секретарь. - Ты у нас внутренние органы, тебе и решение
принимать. И не надо, товарищ подполковник, не надо уклоняться от решения
задач, которые на милицию самой жизнью возложены. Ясно?
- А я его куда дену? - подавленно сказал начальник милиции, огорченный
партийной стойкостью районного руководителя. Не то чтобы он был удивлен
принятым решением, иного и быть не могло, но каждый человек в глубине своей
души в трудную минуту надеется на чудо.
Митрофан Николаевич радостно и широко развел руки в стороны.
- А это, товарищ подполковник, уже ваша прерогатива. Хочешь, в капэзэ
их сажай, хочешь, грузи их всех на "Кировец", и чтоб в двадцать четыре часа
их духу в районе не было! Или целуйся с ними, понимаешь, братайся,
солидарность международную изображай! Это тебе уж, Федор Борисович, виднее.
Идите, товарищ подполковник, и меня в эти глупости не втягивайте. Думаешь, я
этих древних римлян не видел? Видел я их, Федор Борисович. Я их столько
видел, что у ихнего цезаря глаза бы на лоб полезли, если бы он стольких
наших увидал. Но... - При-года резко остановился и погрозил подавленному
начальнику милиции пальцем, - не моя это прерогатива, понимаешь, не
партийное это дело. Партия, она, как говорится, направляет и поправляет,
хе-хе-хе... Так вот, я вас, Федор Борисович, что называется, поправил, и
выметайтесь вы с этим древним греком из райкома партии и действуйте, как вам
закон и совесть подсказывают!
И Пригода сделал легонькое движение пальчиками, ловко пробежав ими по
ладони, как маленькими ножками.
Дыряев вздохнул, встал и вышел из кабинета.
Римлянин степенно обернулся на скрип двери.