"Сергей Синякин. Бузулуцкие игры" - читать интересную книгу автора

Соловьев торопливо завел мотоцикл, сел за руль. Семушкин пружинисто и
молодцевато запрыгнул на заднее сиденье. Хрипло зарычав и выпустив вонючее
облако бензинового чада, заставившего толпу и легионеров чихать, желтый
милицейский мотоцикл описал полукруг и мимо загомонившей, разом ожившей
толпы покатил по центральной улице к белеющему у водокачки зданию милиции.
Проехав половину пути, мотоцикл неожиданно развернулся и помчался
обратно. Чуть не доехав до нестройных легионерских рядов, мотоцикл
остановился, и недовольный сержант Семушкин слез с заднего сиденья, а
участковый поманил пальцем учителя рисования.
- Садись, - хмуро приказал он. - Или ты думаешь, что Федор Борисович с
ним на пальцах объясняться будет?


Глава третья,

о том, как к происходящему отнесся первый секретарь райкома партии

Секретарь Бузулуцкого районного комитета партии Митрофан Николаевич
Пригода осторожно приоткрыл дверь, долго разглядывал в образовавшуюся узкую
щель спокойно стоящего посреди приемной крепко сложенного плечистого
бритоголового мужчину в странном одеянии, напоминающем наряд статиста из
балета "Спартак", который Митрофану Николаевичу довелось увидеть в Москве,
куда в позапрошлом году выезжал на слет идеологических работников сельского
хозяйства.
Худой и пугливый учитель рисования на фоне обстоятельного и
мужественного римлянина совсем не смотрелся; стоило ли удивляться, что
взгляд ошалевшей от происходящего секретарши Клавочки сквозил сквозь учителя
и, поблуждав по окнам, возвращался к стройному, как Марис Лиепа, но не в
пример более мужественному центуриону.
Митрофану Николаевичу эти взгляды не нравились. Совсем не нравились.
- Я тебя, Федор Борисович, сам знаешь, как уважаю, - горячо шептал
секретарь райкома. - Но ты меня извини, сейчас ты какую-то околесицу несешь.
Какие римляне? Какая оккупация? У нас что - война с итальянцами началась?
Бред!
- Точно, - мрачно подтвердил Дыряев. Ввиду всей серьезности
происходящего подполковник был в парадной форме. - Это я своего милиционера
переодел, чтобы тебя, Митрофан Николаевич, разыграть. И на площади почти
сотню таких же голых гавриков рассадил, чтобы пошутить с руководством.
Делать мне нечего, вот я с безделья хохмить начал!
Первый секретарь снова прильнул к дверной щели. Пунцовая Клавочка
наливала статному полуголому легионеру воду в стакан. При этом она что-то
щебетала, и ямочки на ее щеках выглядели очаровательнее, чем обычно.
- А в райком ты его на хрена приволок? - гневно вопросил Митрофан
Николаевич. - О чем мне с ним говорить? О римском императоре?
- Вы же власть, - без особого убеждения сказал подполковник. - Вам и
решать...
Митрофан Николаевич забегал по кабинету, заложив руки за спину. Был он
высоким, худым и рыжим, но сейчас от волнения волосы его казались
пепельными, а веснушки на щеках вообще исчезли.
- Не-ет, уважаемый Федор Борисович, - на мгновение остановившись,