"Жильбер Синуэ. Мальчик из Брюгге " - читать интересную книгу автора

Побледнев, Гиберти бросил растерянный взгляд на площадь и заметил
фигуру, бегущую в направлении Арно. Сумасшедший, что ли?
Их сразу окружили любопытные. Один из них, которого Лоренцо видел
словно в тумане, встал на колени около лежавшего юноши. Мужчина, очевидно,
аптекарь, осмотрел рану, пощупал пульс на горле и удрученно произнес:
- Мертв... - И, серьезно глядя на мастера, добавил: - Вам здорово
повезло, синьор Гиберти.
- Почему?
- Я был свидетелем всей сцены: метили в вас. Не в него.

Брюгге *, в тот же день

* Город в Западной Фландрии (в совр. Бельгии). - Примеч. пер.

Запах дымящегося масла отравлял дом. Приносимый ветерком из
палисадника, он проникал повсюду, разъедая ноздри.
Служанка в отутюженном платке, завязанном под подбородком, и с
деревянным ведром в руке выбежала из дома, сердито крича на Яна:
- Я никогда не привыкну к этой вони!
Стоя возле непонятного приспособления, напоминающего котел,
тринадцатилетний мальчишка глубокомысленно заметил:
- Представь, я тоже! Неужели ты думаешь, что мне доставляет
удовольствие вдыхать эту дрянь и пачкать руки в липкой жиже!
Служанка тряслась от возмущения.
- К чему столько возни, чтобы нарисовать обычную картину? Для чего так
разогревать льняное масло?
Ян едва не задохнулся от негодования:
- Обычную? Ты считаешь картины мэтра Ван Эйка обычными?
- В конце концов, это всего лишь картины. Как бы красивы они ни были,
они не заслуживают того, чтобы ради них травились этой вонью.
- А ты хотела бы, чтобы мэтр использовал мочу или кровь молодого козла?
- Глупости!
- Нет, не глупости! Этими веществами древние художники связывали
краски. Я читал.
- Ты! С тех пор как мэтр научил тебя читать, ты принимаешь все
написанное за слова Евангелия.
- Не гневайся, но это так. Я даже нашел один рецепт, составленный на
основе истолченных пчел, смешанных с известью.
- Какая мерзость! - поморщилась Кателина.
Ян невольно улыбнулся. Напрасно она бушевала; ее перламутровые, почти
розовые, щеки, круглое, как полная луна, лицо, золотистые волосы,
подоткнутые под платок или бархатный чепчик, лучились добродушием. Да и что
Ян мог испытывать к ней, кроме бесконечной нежности? Ведь это она заботливо
стелила ему постель, поправляла сползшее одеяло, просиживала около его
кровати целые ночи, когда он болел, всегда готова была встать неприступной
стеной между ним и горестями мира. Такое лицо могло быть - Ян был в этом
уверен - только у матери, которой он не знал.
- Берегись! Масло сейчас загорится!
Ян отскочил.
- А, ч-черт! Мэтр рассердится.