"Масахико Симада. Красивые души ("Канон, звучащий вечно" #2)" - читать интересную книгу автора

Безжалостное течение времени смыло все без остатка. Для Каору, потомка
Пинкертона, Америка стала чужой и непонятной страной. У восемнадцатилетнего
Каору была лишь одна причина пересечь Тихий океан - желание вновь увидеть
Фудзико. Каору сел в самолет Токио - Нью-Йорк только для того, чтобы детское
увлечение выросло в любовь. Целью его путешествия был университетский
городок Кембридж в пригороде Бостона, но он почему-то не поехал туда сразу,
а задержался в Нью-Йорке.


1


1.1

Он дремал, скрючившись в кресле экономкласса, как вдруг ему показалось,
что кто-то зовет его, и он открыл глаза. В иллюминаторе виднелись кварталы
элитных домов кирпичного цвета. Вечернее солнце светило в глаза, ощущалось
присутствие океана, он высматривал статую Свободы, но ее не было видно. Ну
вот, он пересек Тихий океан и американский материк Теперь ему оставалось,
постепенно сокращая расстояние, добраться по земле до города, где живет
Фудзико. Он намеренно не предупредил Фудзико, что едет к ней. Каору хотел
доставить самого себя, проделав тот же путь, что и письма, которые он
отсылал. Почтовое отправление с ярлыком "Каору" нервничало, и сердце у него
колотилось. Нужно взять себя в руки.
Он вздохнул и решил, что почтовому отправлению необходимо немного
развеяться.
Выйдя из аэропорта, Каору сел в метро и доехал до манхэттенского
даунтауна. Снял одноместный номер в гостинице "Челси", зашел туда, чтобы
бросить вещи. Окна смотрели на север, прямо на квартиру дома напротив. Каору
рассовал по карманам джинсов двадцатидолларовые купюры и отправился на юг
вдоль Седьмой авеню. Через пятнадцать кварталов таблички с номером улицы
перестали попадаться на глаза, и он оказался среди складов, где не было ни
души. Пройдя еще двадцать кварталов, к южной оконечности Манхэттена, он
увидел парк, выходящий на Нью-йоркский залив. Каору смешался с толпой
ожидающих парома и спросил, чтобы проверить свой английский:
- Где находится статуя Свободы?
- Вы хотите посмотреть на статую Свободы? - переспросила его женщина из
очереди, средних лет, в очках, с суровой складкой между бровей, но с добрыми
глазами.
- Да. А откуда лучше всего ее видно?
Сдерживая улыбку, женщина указала на паром, который ожидала сама:
- Вот паром на Стейтен-Айленд, оттуда хорошо видно.
Каору стоял на палубе, опершись о перила и положив голову на руки; он
смотрел на бледную статую, которая высилась на фоне темнеющего неба, и
думал: кто послужил для нее моделью? Кто-то видел в ней мать, кто-то -
любимую, с которой когда-нибудь встретится, кто-то, каждый день глядя на
Свободу, которую обдували холодные ветра и обжигали жаркие лучи солнца,
начинал представлять себя на ее месте; в зависимости от воображения
смотрящего она превращалась то в богиню скорби, то в печальную Деву Марию,
то в покойную мать. Она совмещала в себе образы тысяч богинь.