"Масахико Симада. Плывущая женщина, тонущий мужчина" - читать интересную книгу автора

повернулась лицом к письменному столу, и когда скашивала глаза на стоящего
по левую руку Итару, поднималась ее правая бровь, когда же глядела направо,
взметалась левая. Брови ее словно бы пытались сдержать друг друга.
- Откуда у тебя такая уверенность? Впрочем, ты так усердно рассматривал
фотографию... Разве можно судить о женщине только по снимку?
- Нет, конечно. Но...
- Ты сказал, такие лица у узбечек? Значит, Мицуру соблазнила узбечка?
Но ведь из твоих слов получается - он должен был броситься от нее наутек?
Итару опустил глаза и почесал затылок.
- Даже если мужчина хочет убежать, женщина ему не позволит, -
продолжала она. - Разве не на этом зиждется брак? Вот, попытался от меня
улизнуть, да не тут-то было! Теперь он как преступник, объявленный в розыск.
А эти черные сетчатые колготы, они-то как здесь оказались?
- Сдаюсь, - пробормотал Итару, краем глаза наблюдая за невесткой.
Она подцепила кончиком шариковой ручки колготы и швырнула их на пол.
- Мерзко воняют. Наверняка она их напяливала.
Итару и сам знал, что у невестки подобных вещиц не водится. Она любила
черное, но всегда надевала брюки или длинные юбки. Ей претили платья,
открывающие грудь на всеобщее обозрение. В выборе одежды она бессознательно
стремилась подчеркнуть свой интеллект. Худощавое тело, запахнутое в черное,
наводит на мысль об аскетизме. Женщина на фотографии - образ. прямо
противоположный. Невестка это заметила. В ее душе вскипал едкий отвар,
настоянный на ревности и отвращении, комплексе неполноценности и чувстве
превосходства.
Разумная монахиня против таинственной дикарки.
Итару подобрал с полу колготки, которые, по-видимому, надевала
таинственная дикарка.
- Надо же додуматься! - сказал он, чтобы прервать тягостную паузу, и
развернул колготы.
В нос ударило смешанным ароматом духов и запаха тела. В этом запахе еще
сохранялась влажная теплота. Вдобавок ко всему на колготках, ровно
посередине, зияла дыра размером с кулак.
- О чем только думает женщина, напяливая на себя колготы с дыркой?
На его глупый вопрос невестка только пожала плечами, выскочила из
комнаты и побежала в ванную. Поняв, что шутка не получилась, Итару
растерялся. Он надеялся подстегнуть в ней самолюбие, но, напротив, только ее
расстроил. В любом случае надо просить прощения. Он направился вслед за ней.
Мисудзу с покрасневшими глазами гневно смотрела в зеркало на Итару,
который застыл у нее за спиной, точно подобострастный слуга, ожидающий
приказаний. Вероятно, она ополоснула лицо, чтобы он не увидел ее
заплаканной. Щеки, по которым еще текла вода, были мертвенно-бледными.
Итару, заметив, что все еще сжимает в руке колготки, торопливо затолкал их в
карман.
- Я их выброшу. Для занятий философией они, кажется, ни к чему.
- Итару!.. - сказала Мисудзу сдавленным голосом, заглядывая ему в
глаза. - У меня к тебе просьба.
- Какая?
Он во что бы то ни стало хотел продемонстрировать ей свою преданность.
В душе он был согласен на все.
- Поедешь со мной в Осаку?