"Масахико Симада. Царь Армадилл (пер.Г.Чхартишвили) " - читать интересную книгу автора

Обещал "сказочный" гонорар.
______________
* Речь идет о массовых убийствах гражданского населения, учиненных
японской армией в Нанкине в 1937 г.

Пошли они все! Чтобы я тратил свои деньги и время на этих скотов, не
дающих мне житья. Да я лучше буду кормить бифштексами бродячих кошек и собак
и читать им лекции по китайской истории, решил я. В общем, "патриоты"
портили жизнь мне, я как умел пакостил им. То нарочно заговорю с ними
по-английски, то внезапно разражусь истерическими рыданиями, а то,
приплясывая на ходу, сверну к полицейскому участку... Была у меня надежда,
что они сочтут меня психом и наконец отвяжутся.

III

Однажды, примерно через полгода после возвращения в Японию, мне
нестерпимо захотелось прожить несколько дней бок о бок с Миюки. По телефону
мы общались чуть ли не каждый день, но я представил, как мы будем шептаться
не в трубку, а прямо в ухо друг другу, сплетясь обнаженными телами... И
немедленно, без предупреждения, прямо среди дня, отправился к жене. Как ни
странно, я застал Миюки дома. Но она была не одна. У нее сидел очередной
американский художник, которого она пыталась "продать" японской публике. Он
потягивал пиво и вел себя, как дома. Кажется, мне повезло, что я не застукал
их голышом. Особенно меня почему-то разозлило то, что американец напялил мой
вязаный кардиган.
"Ты что? Хочешь что-нибудь взять?" - спросила Миюки. Она была само
спокойствие. Или в таких случаях нужно сказать "само хладнокровие"?
Я был незваный гость, помешавший отдыху любовников. На американца
внезапное появление мужа тоже не произвело ни малейшего впечатления, словно
всеми законными правами на мою жену обладал он, не я. Волнуясь, я все ждал,
что скажет Миюки. Мне, идиоту, казалось, что третий лишний здесь американец.
- Excuse me, it's my cardigan. Do you know that?* - наконец, спросил я.
______________
* Простите, вы знаете, что это мой кардиган? (англ.)

- Подумаешь, - бросила Миюки. - Это я ему дала, он мерзнет.
"Все, приехали", - подумал я. Для Миюки я перестал быть мужем, и она
давала мне это понять. Зато американец был само дружелюбие. По-моему, он
надеялся превратить наш любовный треугольник в союз трех друзей. Сообщил
мне, как его зовут, хоть я и не спрашивал, стал рассказывать о себе и
презентовал открытки с репродукциями его произведений. Я заметил, что он без
носков. Миюки налила мне пива, сказала, что я большой специалист по
китайскому чаю и попросила заварить его, а заодно и приготовить какую-нибудь
закуску. "Ага, сейчас", - кивнул я, но с места не тронулся.
- Скоро открывается персональная выставка Ника. И еще я договорилась,
что несколько его произведений украсят фойе нового здания одной торговой
компании. Ник входит в моду...
Я сделал вид, что слушаю, а сам разглядывал ее осунувшееся
ненакрашенное лицо. Странный у нее был голос - глухой и надтреснутый, как из
телефонной трубки. Отлучившись якобы в туалет, я заглянул в спальню, куда