"Лу Синь. Былое, Записки сумасшедшего (Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

Шкура что-то ей говорил, но вдова Шань ему почти не отвечала. Вскоре он
остановился и отдал ей ребенка, сказав, что именно на этот час еще вчера
договорился пообедать с друзьями. Она взяла ребенка, но до дома, к счастью,
было уже недалеко. Еще издали она заметила у своих ворот бабушку Ван Цзю.
- Как сынок, Шань? Была ты у доктора? - крикнула та.
- Была-то была... Но лучше бы ты взглянула, бабушка Ван! Ты уже в
годах, многое повидала на своем веку. Что с ним?
- Гм...
- Ну, как?
- Гм... - Бабушка Ван внимательно посмотрела на ребенка, вздохнула и
покачала головой.
Когда Бао-эр принял лекарство, было уже далеко за полдень. Мать
пристально вглядывалась в его личико. Ему вроде бы стало легче. Но вечером
он вдруг широко открыл глаза, крикнул: "Ma!", потом снова их закрыл, как
будто уснул. Однако уже через четверть часа на лбу и на носу у него
выступили бусинки пота. Тихонько их отирая, мать чувствовала, как пот,
словно клей, липнет к пальцам. В тревоге она потрогала грудь сына и, не
стерпев, стала всхлипывать. Едва слышное дыхание ребенка все слабело, и плач
матери наконец перешел в рыдания.
У дома уже собрался народ. Бабушка Ван и Синяя Шкура вошли в комнату,
за дверями остались хозяин кабачка "Всеобщее благополучие", Красноносый и
другие. Бабушка Ван сожгла связку жертвенных денег из серебряной фольги,[4]
заложив две скамейки и пять платьев, раздобыла два юаня, чтобы приготовить
угощение для помощников. Словом, распоряжалась всем.
Прежде всего надо было раздобыть гроб. Серебряные сережки и
позолоченную шпильку, единственное богатство у вдовы Шань, отдали хозяину
кабачка, чтобы при его поручительстве, наполовину за наличные, наполовину в
долг приобрести гроб. Синяя Шкура предложил свою помощь; но бабушка Ван
отстранила его, поручив ему, правда, на следующий день отнести гроб на
кладбище.
- Старая тварь, - выругался Синяя Шкура и, обиженно надувшись, не
двинулся больше с места. Хозяин кабачка отправился сам, а вечером вернулся,
сообщив, что гроб уже начали сколачивать, но готов он будет лишь после
полуночи.
К тому времени все помощники уже отужинали. Но поскольку в Лучжэне еще
жили по старинке, то сразу после первой стражи все разошлись по домам в
легли спать. Лишь в кабачке "Всеобщее благополучие" у прилавка тянул вино
Синяя Шкура да старый бездельник Красноносый мурлыкал свою песенку.
А вдова Шань сидела на краю кровати, оплакивая своего сыночка. Он лежал
рядом, а прялка неподвижно стояла в стороне. Долго плакала вдова Шань, пока
у нее не распухли глаза и не иссякли слезы. Потом осмотрелась с каким-то
странным чувством: происшедшее казалось ей невозможным.
"Нет, это сон, - думала она. - Это только сон... Завтра проснусь и
увижу, что Бао-эр спокойно спит рядом. Он тоже проснется, крикнет "ма" и,
спрыгнув на пол, побежит играть, живой т ловкий, как тигренок.
Давно уже смолкли песни Красноносого, и в кабачке "Всеобщее
благополучие" погасили огни. А вдова Шань все сидела, широко открыв глаза,
не в силах поверить случившемуся.
Прокричал петух. На востоке посветлело, и вскоре в оконную щель проник
серебристый утренний луч.