"Мария Симонова. Профессия - смертник " - читать интересную книгу авторазадумчиво сказал он.
- Ни в малейшей мере, - подтвердил Верлрок. - Вот и я устроен, или, если хочешь, запрограммирован так, что не могу лишить сам себя жизни. Я вынужден искать смерти со стороны, потому и пришел к тебе. Сейчас мне кажется, что моя миссия уже выполнена, так что ты можешь приступать. Причем с чистой совестью, - на всякий случай добавил он, - поскольку я, кажется, полностью разделяю твою точку зрения насчет смерти как гениальное решение всех проблем. Верлрок безмолвствовал, и Степан приготовился к скорому избавлению. Он не знал, каковы будут ощущения при мгновенной гибели: успеет ли он почувствовать боль, или тьма небытия, желанная, как прохладное объятие речных глубин в раскаленный зной, поглотит его мгновенно? Боли он не боялся - не по жизни, отнюдь, а с того самого переломного момента, когда жизнь стала вызывать у него идиосинкразию. Итак, он ждал. Но боль, равно как и тьма небытия, не торопилась на него обрушиваться. Все могло произойти в какую-то сотую долю секунды. Но смерть не приходит незаметно, Степан должен был как-то ее воспринять. Перейти, допустим, в иное, посмертное состояние, либо, что, по его мнению, было ближе к истине, просто разом исчезнуть, перестать существовать. Однако предполагаемая гибель сопровождалась довольно странными эффектами: стены заметно посветлели, иероглифы на них обозначились четче, и за ними, словно при фотографической проявке, что-то постепенно прорисовывалось, наливалось красками. И наконец возник, словно осязаемый, потрясающе-реальный, полный света и буйной зелени сад: даже воздух как будто еще больше посвежел и наполнился лиственным ароматом, а причудливые собственно, и очутился Степан. Или, вернее сказать, эта беседка сама образовалась вокруг него. Удивленно оглядываясь, он обнаружил позади себя плетеное кресло - ничего подобного там, между прочим, раньше не было. Кроме того, оказалось, что, пока он глазел по сторонам, прямо деред ним вырос аккуратный столик с графином и рюмкой, уже наполненной. Можно было предположить, что он перенесся прямо в рай, не уловив момента своей гибели. И очень многие сочли бы такое начало "посмертной жизни" весьма удачным. Многие - но не Степан, чья обессилевшая душа стремилась к вечному покою абсолютного небытия. Вместо этого он оставался в полном сознании и продолжал ощущать свое тело вполне живым, к тому же у него зачесалось в носу. Яростно почесав нос, Степан осторожно, кончиками пальцев ощупал невесть откуда взявшуюся мебель и, убедившись в ее реальности, сел в кресло. Потом решился взять рюмку, но пригублять не стал - все-таки не дома, не в земной обители, да и не предлагали пока - только понюхал налитую в нее прозрачную жидкость. Из рюмки не просто пахло, из нее прямо-таки шибало. Не зря, видно, пятак чесался - уловил градус, отрывающийся с поверхности. Тут Степан окончательно остановился на мысли, что все это пока только штучки Верлрока: не иначе как тот, вместо того чтобы аннигилировать очередного клиента, решил для разнообразия обставить его смерть как отравление спиртным на природе. - Я думал, что все произойдет быстрее, - сказал Степан, гадая, |
|
|