"Константин Симонов. Япония. 46 " - читать интересную книгу автора

не дневники в полном смысле этого слова, то я поступил так же, как всегда
делаю в подобных случаях, и дал действующим лицам своих рассказов не
подлинные, а вымышленные имена.
Остается добавить, что я не претендовал в этих своих рассказах на
несвойственную мне роль искусствоведа; я смотрел на старое японское
искусство просто глазами человека, впервые его увидевшего и многое в нем
полюбившего. Очевидно, в такой простой и, быть может, иногда наивной точке
зрения есть много недостатков, но в то же время не хочу кривить душой, мне
кажется, в ней есть и свои преимущества.
К. Симонов
Декабрь 1976

СТРАНИЦЫ ДНЕВНИКА

23 января 1946 года. Токио
Только сегодня наконец дошли руки до дневника. Придется в наказанье себе
записывать сразу почти за целый месяц.
26 декабря, теперь уже прошлого года, в 10.30 утра невдалеке от
Владивостока мы погрузились на самолет типа "Каталина", двухмоторную
амфибию. Наши вещи, а главное - многочисленные ящики с продуктами,
полетели на другом самолете.
Полет занял около пяти с небольшим часов. Лететь было не так холодно, как
мы ожидали, и только когда мы шли над горами, на высоте трех с лишним
километров, то было немного трудно дышать.
Первое впечатление от Японии сверху - очень много гор, сплошь горы, и
редкие, с высоты кажущиеся неширокими долины, почти сплошь застроенные и
разделенные квадратиками полей.
Уже близко к концу полета мы увидели справа знаменитую Фудзи10. Она была
действительно очень красива, геометрически совершенно законченна и не
похожа ни на одну другую гору.
Около четырех часов пополудни мы после довольно долгого кружения над
аэродромом наконец сели. Мы должны были прилететь на аэродром Ацуги, где,
согласно радиограмме, нас ждали. Пока мы приземлялись и вылезали из
самолета, мы не заметили никаких признаков ни машин, ни встречавших людей.
Стояло довольно много американских самолетов, ходили, топтались и ездили
на "джипах" американцы11; мы тоже топтались около нашего самолета. Они нас
ни о чем не спрашивали, и мы их ни о. чем не спрашивали.
После довольно долгого топтания мы наконец стали пробовать хоть как-нибудь
объясниться. Но среди американцев не было ни одного человека, знавшего
русский, французский или немецкий, а среди нас ни одного, знавшего
английский. Наконец выискался какой-то поляк, с которым начал
разговаривать Горбатов, во так как это был американец польского
происхождения, то их знания в польском языке оказались приблизительно
одинаковыми и они объяснялись больше на пальцах и не слишком удачно.
Наконец американцы привезли на "джипе" какого-то немолодого затюканного
человека, который хоть с пятого на десятое, но все-таки говорил по-русски,
видимо, сильно робея перед своим начальством.
В конце концов выяснилось, что мы сели не на тот аэродром. Я стал просить,
чтобы американцы соединились с Ацуги по телефону и узнали, находятся ли
там встречающие нас люди. Нам ответили, что телефонной связи нет.