"Е.Симонов. День пришел " - читать интересную книгу автора

Теперь оставалось схватить веревку и быстро завязать на груди. Он вытер
рукавом лицо, залитое потом и тающим снегом.
- Обвязался! Готов! - крикнул он срывающимся голосом.
- Есть такое дело! Тащу.
Веревка пришла в движение. Рябихин, повиснув на ней, видел, как она
распрямляется, натягивается. Чуть-чуть подвинулась к щели. Но тут Рябихина
резко качнуло в сторону, в другую, ударило затылком о лед. Веревка
вращалась, раскачивалась.
- Упрись ногами, спиной, чем хочешь, - услышал он сдавленный голос. -
Ради бога, упрись! Невмоготу тащить тебя.
- Не могу... Кручусь во все стороны. Страшно болтает!
Веревка неожиданно ослабла, дрогнула, и Михаил снова погрузился в воду.
Вновь натянувшаяся веревка помогла ему добраться до уступчика. Он встал, с
силой упершись в стенки раскинутыми руками и ногами, словно распятый на
кресте. Перевел дыхание... Скверные дела... Дмитрий не может вытащить его.
Это ясно! Рябихин, в который уже раз, поднял голову к круто уходившей вверх
щели. Если бы преодолеть эти метры, этот проклятый ледяной перепад. Дальше
он поднялся бы сам: распором, расклинкой, как угодно. "Отдам рюкзак, - решил
Михаил: - намок, отяжелел, стягивает вниз". Он было хотел крикнуть, но
только сипло прохрипел что-то. "Этого не хватало. Неужели отнялся язык?"
Холодный пот залил глаза.
"Врешь, Мишка!" - подбодрил он себя и вспомнил Юрия Ротова, своего
учителя по горному спорту. Юрий редко и скупо рассказывал о себе, но всех
его учеников обошла неизвестно кем переданная история, как при десанте под
Керчью, раненный в руку и в ногу, Ротов привязался к баллону от полуторки и
ночью переплыл пролив. Да еще с подобранным им на берегу контуженным
моряком. "Есть такое дело, Юрочка! - с усилием прошептал Рябихин. -
Отбиваться! Как ты".
На миг он припал губами к мокрой веревке. Медленно, словно читая что-то
по слогам (он поступал так, чтобы успокоить себя, унять колотившую его
нервную дрожь), подвязал к спущенному шнуру рюкзак, и тот уплыл наверх.
Минуту спустя Дмитрий спустил ему веревочные стремена. Но они оказались
ненужными: не поддавались, скользили, съезжали.
Рябихин собрался с силами и, преодолевая боль в горле, выкрикнул:
- Слушай меня, Митя! - По трещине раскатился тревожный хриплый голос. -
Я уже выбился из сил. Со стременами ничего не получается. Думай, как быть!
- Спускаю тебе свой ледоруб. Попробуй вырубить ступени.
- Не пойдет: выше меня навес, ступени не помогут.
Еще раз попытался вытащить его Усиков. Еще раз сорвался Рябихин в воду,
но минуту спустя снова цеплялся за уступчики и карабкался молча и зло.
Поднявшись над водой, он тихо застонал, увидев багровые пятна,
расползающиеся по льду. Его кровь. Он ранен!
- Делать нечего, беги за спасательным отрядом, - выдавил он наконец. -
Беги, Митя!.. Сейчас же!.. Иначе конец!..
После каждого слова он должен был делать паузу, жадно хватая воздух.
- У-хо-жу, - услышал он далекий голос. - Буду торопиться. Держись! Не
сдавайся!
И Михаил остался один.
Он машинально отвернул манжету: четверть третьего. Значит, вот когда
произошла авария и остановились часы. Сейчас уже не меньше пяти-шести.