"Карен Симонян. Сицилианская защита" - читать интересную книгу автора - Лучи, говорит, опасны. Мы и так, говорит, сделаем нашу работу, а
киевский ученый просто гонится за модой, - ответил я.- И еще говорит, что у науки нет страшнее врага, чем мода. Я лежал на тахте. Кулаком боднул одну из взбитых подушек и перевернулся на спину. Потолок в комнате был такой высокий, что казалось, .надо мной вообще ничего нет. И наверное, поэтому меня вдруг обуяло щемящее чувство одиночества. - Такой высокий потолок - это же слишком, - сказал я. - Вспомнил Асмик? - спросил он. - Не знаю... Когда Акоп Терзян снова вернулся к позиции белых, мне стало ясно по выражению его лица, что белый король проиграл. Я сел. - А почему бы тебе не сказать Айказяну, что ты все равно будешь работать с этим жестким излучением? - спросил дядя, собирая черные и белые фигуры.- Прямо завтра же подойди к нему и скажи. - А потом? Он недоумевающе посмотрел на меня. - Потом начнешь серьезно.заниматься этой проблемой. - Не разрешит! Он - заведующий лабораторией. Не разрешит, и все тут. - Ну, а тогда что ты терзаешься? Забудь, об этом. - Терзаюсь, потому что не могу я быть автоматом. "Перегони мономер" - перегоняю. "Добавь такого-то катализатора..." - добавляю. "Температура должна быть такой-то..." - и я глаз не спускаю с термометра. - И никогда даже не подумаешь сделать так, как тебе подсказывает твоя интуиция? - улыбнулся дядя. - Все потому, что очень ты нерешительный - А ты, решительный, чего выгадал? Правая бровь у дяди поползла вверх. Заложив руки за спину, он принялся ходить из угла в угол, обдумывая ответ. - Выгадал себе свое одиночество! - наконец проговорил он.-Звание "страдальца" выгадал. - Дядя остановился передо мной и посмотрел мне в глаза.- И еще большую пенсию!.. Ни к чему из перечисленного я и не стремился. А того, к чему стремился, не дали постичь. Опустили шлагбаум на пути!.. Он подошел к магнитофону, включил его. Заскользила коричневая лента, и в комнату вошел Комитас [К о м и т а с - великий армянский композитор (1869-1935).]. - А я не хочу, чтобы подобное произошло со мной. Меня не привлекает судьба отца. Комитас покинул комнату. Теперь уже звучал голос Зобиана [К а р п и с Зобиян - современный румынский оперный певец, армянин по происхождению]. Я хотел выключить магнитофон, потому что казалось, дядя с.лушает музыку, а не меня. - Так ты считаешь меня нерешительным? Верно.Я вдруг обнаружил, что теряю почву. - А помнишь основную формулу Эйнштейна? Неужели он мог ошибиться? И неужели в этой его пусть даже шутке нет зерна истины? - То были другие времена, - сказал дядя, - другие времена. И к тому же, если хочешь знать,- дядя вдруг оживился, - Эйнштейн не стал держать язык за зубами, когда над Хиросимой и Нагасаки взорвались атомные бомбы. - Это еще ничего не значит, дядя, - возразил я. - Ты не придал значения |
|
|