"Карен Симонян. Сицилианская защита" - читать интересную книгу автора

- Лучи, говорит, опасны. Мы и так, говорит, сделаем нашу работу, а
киевский ученый просто гонится за модой, - ответил я.- И еще говорит, что у
науки нет страшнее врага, чем мода.
Я лежал на тахте. Кулаком боднул одну из взбитых подушек и перевернулся
на спину. Потолок в комнате был такой высокий, что казалось, .надо мной
вообще ничего нет.
И наверное, поэтому меня вдруг обуяло щемящее чувство одиночества.
- Такой высокий потолок - это же слишком, - сказал я.
- Вспомнил Асмик? - спросил он.
- Не знаю...
Когда Акоп Терзян снова вернулся к позиции белых, мне стало ясно по
выражению его лица, что белый король проиграл. Я сел.
- А почему бы тебе не сказать Айказяну, что ты все равно будешь
работать с этим жестким излучением? - спросил дядя, собирая черные и белые
фигуры.- Прямо завтра же подойди к нему и скажи.
- А потом?
Он недоумевающе посмотрел на меня.
- Потом начнешь серьезно.заниматься этой проблемой.
- Не разрешит! Он - заведующий лабораторией. Не разрешит, и все тут.
- Ну, а тогда что ты терзаешься? Забудь, об этом.
- Терзаюсь, потому что не могу я быть автоматом. "Перегони мономер" -
перегоняю. "Добавь такого-то катализатора..." - добавляю. "Температура
должна быть такой-то..." - и я глаз не спускаю с термометра.
- И никогда даже не подумаешь сделать так, как тебе подсказывает твоя
интуиция? - улыбнулся дядя. - Все потому, что очень ты нерешительный
человек.
- А ты, решительный, чего выгадал?
Правая бровь у дяди поползла вверх. Заложив руки за спину, он принялся
ходить из угла в угол, обдумывая ответ.
- Выгадал себе свое одиночество! - наконец проговорил он.-Звание
"страдальца" выгадал. - Дядя остановился передо мной и посмотрел мне в
глаза.- И еще большую пенсию!.. Ни к чему из перечисленного я и не
стремился. А того, к чему стремился, не дали постичь. Опустили шлагбаум на
пути!..
Он подошел к магнитофону, включил его. Заскользила коричневая лента, и
в комнату вошел Комитас [К о м и т а с - великий армянский композитор
(1869-1935).].
- А я не хочу, чтобы подобное произошло со мной. Меня не привлекает
судьба отца.
Комитас покинул комнату. Теперь уже звучал голос Зобиана [К а р п и с
Зобиян - современный румынский оперный певец, армянин по происхождению].
Я хотел выключить магнитофон, потому что казалось, дядя с.лушает
музыку, а не меня.
- Так ты считаешь меня нерешительным? Верно.Я вдруг обнаружил, что
теряю почву. - А помнишь основную формулу Эйнштейна? Неужели он мог
ошибиться? И неужели в этой его пусть даже шутке нет зерна истины?
- То были другие времена, - сказал дядя, - другие времена. И к тому же,
если хочешь знать,- дядя вдруг оживился, - Эйнштейн не стал держать язык за
зубами, когда над Хиросимой и Нагасаки взорвались атомные бомбы.
- Это еще ничего не значит, дядя, - возразил я. - Ты не придал значения