"Мария Симонова, Дмитрий Кравцов. Привычка жить" - читать интересную книгу автора

К флаеру он вернулся без приключений. То есть... Словом, на смотровой
площадке было пусто, и царила прежняя тишина, будто ничто ее не нарушало лет
эдак тысячу.
Но состояние флаера свидетельствовало, что кое-что ее всё-таки не так
давно нарушало: связь не работала, и двигатель тоже, поскольку "метким"
выстрелом снизу оказался поврежден гравикомпенсатор. Пока Андрей делал одно
за другим вдохновляющие открытия, детеныш нежился на комфортном пассажирском
сиденье, успел на него нагадить какой-то желтой сывороткой, прежде чем
Андрей догадался подстелить ему тряпку, а окончательно привыкнув к
обстановке, принялся требовательно скрипеть. К этому времени Андрей выяснил,
что спутниковая тарелка, о которой пуще собственной жизни радел Рольф,
безнадежно испорчена в результате двух метких попаданий. И теперь
неизвестно, когда ему удастся доложить в Контору - но только не о выполнении
задания, а об итогах чьей-то азартной охоты: погибший техник связи,
расстрелянная аппаратура, ну и, конечно, одна убитая тварь. С такими
потерями к завершению очистки восстанавливать здесь будет нечего - в городе
камня на камне не останется. В том числе и суперустойчивой Башни. И
чистильщиков тоже. Насчет тварей - это еще вопрос.
Андрей поглядел на детеныша - вот кто никак не соотносился у него с
определением "тварь". Даже назвать его словом "зверь" у Андрея почему-то не
поворачивался язык, хотя всем известно, что тварь и зверь - далеко не одно и
то же.
- Молод ты еще, брат, для твари. Сущее дитя, - вздохнул Андрей,
погладив короткую шерстку на загривке малыша. "Дитя" заверещало громче,
искательно тыкаясь носом в ладонь, и вдруг... Заплакало тонко и жалобно.
По-настоящему. Как люди.
На миг у Андрея сжалось горло.
- Что, проголодался? - произнес он треснувшим голосом. И потянулся к
встроенному мини-холодильнику с припасами, к "погребу", как прозвали его они
с Рольфом.
- Чего бы тебе дать...
В "погребе" содержались банки и пакеты с консервированной едой, вода,
батарея пива, и, конечно же, ничего, способного утолить голод младенца.
- Водички, что ли?.. - размышлял Андрей. Он взял пластиковую бутылку,
достал из кармана носовой платок, скомкал треугольником и, обильно намочив
водой, сунул в рот детенышу. Тот сначала зачмокал, вцепившись в платок
мохнатыми ручонками с едва прорастающими мягкими когтями. Потом вдруг замер,
удивленно расширив свои изумрудные глазищи.
"Мамины..." - с невольным ознобом подумал Андрей.
Детеныш разжал когти, выронил платок и вновь расплакался - обиженно и
уже погромче.
Андрей тяжко вздохнул. Честно говоря, ему тоже до ужаса хотелось
заплакать, даже навзрыд. Но разводить слякоть было некогда, да и не к лицу
как-то ему, мужчине, связисту СВБ, на пару с малым...
Расстегнув куртку, он аккуратно сгреб горестно всхлипывающего младенца
и устроил его у себя за пазухой. Не забыл прихватить скомканный платок. Взял
из "погреба" воду и пластиковую упаковку говядины. Потом вышел из флаера и
пошел искать, где тут начинается аварийная лестница.

Глава 2