"Жорж Сименон. Маленький человек из Архангельска " - читать интересную книгу автора

Дюре на Буржской улице. Магазин этот существовал до сих пор.
Папаша Дюре впал в детство и удалился от дел, но двое его сыновей
продолжали торговлю. Это был самый крупный в городе книжно-писчебумажный
магазин; в одной из его витрин были выставлены предметы культа.
Тогда еще он не обедал у Пепито: для него это было слишком дорого.
Когда освободилась букинистическая лавка, где Иона жил теперь, он переехал
туда; хотя от Буржской улицы до Старого Рынка было два шага, ему казалось,
что и это слишком далеко. Так он вновь, как в детстве, очутился на Старом
Рынке, и соседи признали его.
И вот теперь отъезд Джины нарушил равновесие, приобретенное ценой
такой настойчивости, нарушил так же жестоко, как революция разбросала его
близких.
Иона не долистал альбом до конца. Сварил чашку кофе, запер дверь на
ключ, задвинул засов и - чуть позже - поднялся в спальню. Как всегда в дни,
когда рынок не работал, ночь была тихой, молчаливой; лишь изредка вдалеке
слышался автомобильный гудок да - еще дальше - перестук товарного поезда.
Упегшись в постель, без очков, делавших его похожим на мужчину, он
свернулся калачиком, как ребенок, которому страшно, и наконец заснул,
печально скривив губы и положив руку на место, где раньше спала Джина.
Когда Иону разбудило солнце, наполнившее комнату, воздух был все так
же спокоен и колокол на церкви Сент-Сесиль звонил к заутрене. Внезапно он
ощутил пустоту одиночества и оделся, не умываясь, как случалось иной раз до
Джины. Он так хотел, чтобы все было как обычно, что даже помедлил, прежде
чем спросить рогалики в булочной напротив.
- Только три, - неохотно выдавал он в конце концов.
- Джины нет?
Здесь еще не знали. Правда, хозяева были на площади почти новичками -
булочную они купили всего пять лет назад.
- Нет. Ее нет.
Его удивило, что они не продолжили расспросы, а восприняли новость
безразлично.
Было половина восьмого. Уходя в булочную, дверь Иона не закрыл. Он
никогда этого не делал. Вернувшись, Мильк вздрогнул: перед ним стоял
человек, а он, идя с опущенной головой и погруженный в свои мысли, даже не
узнал его сразу.
- Где моя сестра? - услышал он голос Фредо.
Это он стоял посреди лавки: в кожаной куртке, с черными, еще влажными
волосами, носившими следы расчески. Иона приготовился к чему-то вроде этого
еще вчера, но сейчас его застали врасплох, и он пробормотал, держа в руках
рогалики, завернутые в коричневую бумагу:
- Она не вернулась.
Фредо был ростом с отца и еще шире в плечах, когда он сердился, ноздри
его раздувались.
- Куда она уехала? - продолжал он, не отрывая от Ионы подозрительного
взгляда.
- Я... Но.., в Бурж. - И, видимо зря, добавил:
- Мне, во всяком случае, она сказала, что едет в Бурж.
- Когда она это сказала?
- Вчера утром.
- В котором часу?