"Жорж Сименон. Маленький человек из Архангельска " - читать интересную книгу автора

видели сквозь них его зрачки, казавшиеся большими, неподвижными и жесткими,
какими на самом деле вовсе не были. Однажды, стоя на пороге, он услышал,
как проходивший мимо мальчик сказал матери:
- Какие у него большие глаза!
Нет, глаза у него не были большими. Просто очки придавали им
выпуклость.
- До скорого, - вздохнул Мильк, отсчитав мелочь и положив ее на
стойку.
- До скорого. Приятного вечера.
К пяти Ле Бук закрывал бар - вечером посетителей было мало. Если он
иногда и не делал этого, то лишь для удобства соседей. Накануне базарных
дней он ложился в восемь, чтобы встать в три.
Завтра, в пятницу, рынок не работал. Через день, точнее, четыре дня из
семи площадь под шиферной крышей пустовала и служила стоянкой для машин да
местом ребячьих игр.
В течение двух-трех недель дети носились на роликах, создавая
назойливый шум, потом, словно сговорившись, меняли забаву и принимались за
шарики или волчок. Смена игр подчинялась ритму более таинственному, чем
смена времен года: угадать, откуда она приходит, было невозможно, и
владельца универсального магазина на Верхней улице дети всякий раз
заставали врасплох.
- Дайте мне, пожалуйста, бумажного змея.
За два дня он продавал десяток-другой змеев, заказывал еще, и потом
весь год у него их больше не спрашивали.
Доставая из кармана ключи, Иона вспомнил о стальной шкатулке и отъезде
Джины. Он признал запах своего дома; внутри было сумрачно, так как солнце
уже не светило прямо в окна. Он выкатил две коробки на колесиках и остался
стоять посреди магазина, не зная что делать. Но ведь он прожил в
одиночестве годы, и это его не мучило, он даже не сознавал, что ему чего-то
недостает. Чем он занимался когда-то в эти часы? Иногда, сидя за прилавком,
читал. Читал не только романы, но и разнообразную специальную литературу,
порой самую неожиданную - от политэкономии до рассказов об археологических
раскопках. Его интересовало все. Он брал наудачу книгу, к примеру по
механике, полагая, что не одолеет и двух страниц, и прочитывал ее от корки
до корки. Так он прочел от первой до последней строки "Историю консульства
и империи", равно как и двадцать один разрозненный том "Судебного вестника"
прошлого века, прежде чем продал его одному адвокату. Особенно он любил
книги по географии, где какая-нибудь страна рассматривалась начиная с
геологической формации и кончая экономическим и культурным развитием.
Марки служили ему ориентирами. Названия государств, имена монархов и
диктаторов вызывали у него в памяти не яркую картинку или фотографию, а
тонкий рисунок под прозрачной бумагой. Именно по маркам, даже больше чем по
книгам, он знал Россию, где родился сорок лет назад. Его родители жили в
Архангельске, в самой верхней части карты, у Белого моря: там до него
родились пять его сестер и брат. Из всей семьи он один не знал России,
откуда его увезли, когда ему был всего год. Может быть, именно поэтому он
начал в лицее собирать марки? Ему было тринадцать, когда один из приятелей
показал ему свой альбом.
- Гляди! - сказал он. - Вот твоя родина.
Это была марка 1905 г., голубовато-розовая, с изображением Кремля, -