"Жорж Сименон. Маленький портной и шляпник" - читать интересную книгу автора

этой улице. Она играла на всех порогах, на тротуарах, знала каждый ее
камень.
Легкие, быстрые шаги... потом - никаких шагов!
Это почти все, что было слышно. Отсутствие шагов. Тишина. Непонятный
звук, вроде шуршания одежды. Смог бы он пошевелиться? Изменилось бы
что-нибудь от этого? А если б он крикнул, отважился бы кто-нибудь выйти из
дома?
Он вжался в стену, рубашка прилипла к спине - не из-за дождя, насквозь
промочившего плащ, - до того он вспотел.
Уф!.. Это вздохнул он. Возможно, вздох испустила и старая дама - тогда
последний - или убийца?
Вновь послышались шаги, мужские шаги, человек возвращался. Шаги
приближались к Кашудасу, к Кашудасу, который был уверен, что бегает быстрее
шляпника, только никак не мог оторвать подошвы от тротуара!
Сейчас тот, другой, его увидит. Но разве тот, другой, и без того не
знал, что он здесь, не чувствовал его присутствия от самого "Кафе де ла Пэ"?
Это не имело значения. В любом случае маленький портной был в его
власти. Именно такое ощущение испытывал Кашудас и не пытался с ним бороться.
В его глазах шляпник вдруг вырос до сверхъестественных размеров, Кашудас
готов был упасть перед ним на колени и поклясться, если надо, молчать всю
свою жизнь. Несмотря на двадцать тысяч франков!
Он не двигался, а господин Лаббе приближался. Сейчас они соприкоснутся.
Появятся ли у Кашудаса в последнюю минуту силы, чтобы броситься бежать?
И если он сделает это, не его ли обвинят в убийстве? Шляпнику стоило
только позвать на помощь. Беглеца станут искать. Поймают.
"Почему вы бежали?"
"Потому что..."
"Признайтесь, вы убили старую даму..."
На улице были лишь они вдвоем, и, в сущности, ничто не говорило за то,
что виноват скорее тот, а не этот. Господин Лаббе был умнее маленького
портного. Он - важная персона, родился в этом городе, с разными чиновниками
- на "ты", кузен у него - депутат.
- Спокойной ночи, Кашудас!..
Может показаться невероятным, но это все, что произошло. Господин
Лаббе, верно, едва различил в полумраке его съежившуюся фигуру. Если уж
говорить всю правду, то Кашудас стоял на каком-то пороге и держался за шнур
от звонка, готовый дернуть изо всех сил.
А убийца спокойненько обратился к нему слегка глуховатым голосом,
ничуть, однако, не угрожающим:
- Спокойной ночи, Кашудас!..
Он тоже попытался заговорить. Следовало быть учтивым. Он испытывал
настоятельную необходимость быть учтивым с таким человеком, как этот, и
ответить на его пожелание. Напрасно он раскрывал рот. Ни звука из него не
вылетело. Шаги уже удалялись.
- Спокойной ночи, господин шляпник!..
Он услышал, как произносит эти слова, он произнес их слишком поздно,
когда шляпник был уже далеко. Имени он не назвал из деликатности, чтобы не
скомпрометировать господина Лаббе. Именно!
Он так и стоял на пороге. И не испытывал никакого желания пойти
взглянуть на старую даму, которая еще полчаса назад давала урок музыки, а