"Жорж Сименон. Черный шар" - читать интересную книгу автора

То же самое и с детьми. Хиггинс слышит наверху шаги сыновей, но не
испытывает ни малейшего желания увидеть мальчиков. Напротив, спешит
улизнуть, чтобы с ними не встретиться.
В гараже его передернуло: под верстаком как ни в чем не бывало торчало
ведро с бутылкой шампанского. Лед растаял, и отклеившаяся этикетка мокла в
воде. Это еще один повод для смеха, только сил нет смеяться. Впрочем, на
самом деле все как нельзя более серьезно, в том числе и эта дурацкая
бутылка, от которой теперь надо как-то избавиться - украдкой, словно пряча
следы преступления. Вокруг дома, да и во всем квартале, слишком чисто,
слишком выметено и вылизано. Тут бутылку не выбросишь - и думать нечего!
Хиггинс положил ее рядом с собой на сиденье и повел машину не к
Мейн-стрит, а в объезд, по направлению к озеру. Со стороны "Загородного
клуба" подъезда к воде не было: добраться до нее можно только в районе
общего пляжа и лодочной станции, где проезжие любители-рыболовы берут
напрокат лодки.
Вода, наверно, еще холодная. Бледно-голубая кайма мелководья на границе
с песком и галькой напоминает полосу морского прибоя.
Хиггинс огляделся: не смотрит ли кто-нибудь. Увидеть его можно только
из окон домика, где живет немощная, прикованная к постели старуха.
Он зашвырнул бутылку подальше, выдавив сквозь зубы:
- Мерзавцы!
Словцо сосем не из его обихода. Оно всплыло у него в мозгу ночью, как и
многое другое. Да, за эту ночь он, пожалуй, передумал больше, чем за всю
жизнь. Временами засыпал - несколько раз сон настигал его, пока он лежал,
стиснув губы и размышляя. Потом мысли и картины, вызванные этими мыслями,
начинали путаться, расплываться, и он проваливался в сон, но тут же
просыпался со смутным ощущением катастрофы.
На первый взгляд катастрофа - это слишком сильно сказано. Но то, что
произошло вчера за несколько минут, незаметно даже для Норы, - это полный
крах. Крах его здания, которое Хиггинс упрямо возводил с тех пор, как помнит
себя. Это его крах, его, Уолтера Дж. Хиггинса, каким он казался людям и
самому себе. Теперь-то он понимает, что такого человека больше нет и не
будет.
Обманут! Предан! Игрушка в чужих руках! И кто-то здесь, в Уильямсоне,
самодовольно ухмыляется, вспоминая, какую славную шутку отмочил с этим
Хиггинсом.
"Я их всех поубиваю!.."
Эта мысль, отчетливая до невыносимости, до галлюцинации, родилась в его
затуманенном дремотой сознании еще ночью.
Да, их всех надо поубивать! Заработав от этой отправной точки, мозг
подсказал Хиггинсу: месть вполне осуществима. Он, в силу своего положения,
один может покарать весь городок. Захоти он убить всех или почти всех
жителей Уильямсона, это в его власти: стоит только отравить какой-нибудь
продукт первой необходимости.
Хлеб? Бекон? Придется все обдумать, тщательно взвесить. И не так уж
трудно будет зайти в аптеку к Карни и остаться надолго одному в рецептурной,
где его приятель готовит лекарства и хранит яды.
Нет, Хиггинс этого не сделает. Он и не думал об этом всерьез. Зачем?
Во сне или полусне он почти нашел причину, побуждавшую его это сделать.
Такая причина нужна ему, чтобы оправдаться перед людьми. Вернее, просто