"Жорж Сименон. Я вспоминаю" - читать интересную книгу автора

зубьями. Зубная щетка с остатками неизвестной Анриетте розовой пасты.
Анриетта заглядывает в шкаф, но там обнаруживается лишь одна грязная,
без вышивки, без кружев, сорочка, пара дырявых чулок да стоптанные
домашние туфли.
За раму зеркала засунута фотография: на пороге странного деревянного
домишки женщина необъятной толщины, вне всякого сомнения мать Фриды,
какая-то девушка, застывшая в напряженной позе, и наша жилица в возрасте
пятнадцати лет или около того.
Каждые пять минут Анриетта стремглав летит вниз, чтобы убедиться, что
Кристиан спокойно сидит в своем креслице, а обед не подгорает.
Проходит угольщик, потом зеленщик, потом разносчик молока. При их
появлении на порогах возникают хозяйки. Анриетта еще мало с кем знакома.
- Ну как дела? У вас уже появилась жилица? Это соседка, госпожа
Петере.
- Да, госпожа Петере! Боже мой, надо же что-то зарабатывать, не так
ли?
Анриетта смущена: во взгляде соседки читается осуждение и даже как
будто беспокойство - у госпожи Петере собственный дом, не рассчитанный
на посторонних, построенный по вкусу и потребностям хозяев. На улице
Закона почти все живут в собственных домах.
Нет надобности ходить друг к другу в гости: соседки и так между собой
знакомы и, как члены большой семьи или, того лучше, как обитатели одной
деревни, встречаются вокруг тележки зеленщика.
В квартале, правда, изредка селятся иностранцы, но на этой улице их
еще не бывало.
Поэтому женщины на порогах вытягивают шеи и косятся на дом No 53 и на
эту белокурую госпожу Сименон, у которой двое детей и которая ищет
жильцов.
Этим утром, несмотря на уборку, обед и Кристиана (к счастью,
толстого, спокойного, задумчивого малыша), Анриетта нашла время сбегать
на улицу Пюи-ан-Сок и купить цветов. Она выбрала самую свою красивую
вазу в форме фужера из радужного поддельного хрусталя и поставила Фриде
на стол.
Девушка вернется около половины двенадцатого. Быть может, заглянет на
кухню поздороваться? Или хоть из коридора кивнет через застекленную
дверь?
Не тут-то было! Она проходит по коридору, словно по улице, где
полным-полно незнакомых. Интересно, знает ли она хотя бы, что у Анриетты
двое детей? Ей это безразлично. Она входит, в руках - учебники, кроме
того, маленький белый сверток.
Значит, она ест у себя. Но в комнате нет плиты, а камин по летнему
времени не топится; следовательно, она сидит на сухомятке.
Отца дома нет Будь он здесь, Анриетта не отважилась бы выполнить то,
что задумала. Она наливает в чашку бульон и, убедившись, что мы с братом
не шалим, поднимается к жилице.
Перед дверью в антресоли она медлит, наверняка борясь с искушением
пойти на попятный: на полу перед дверью стоит ее ваза с цветами. Там же
валяется портрет Валери - он был повешен в комнату ради золоченой рамки.
- Что такое?
- Откройте на минутку, мадемуазель Фрида. Дверь на задвижке. С какой