"Жорж Сименон. Я вспоминаю" - читать интересную книгу автора

Шум и гам в самом разгаре, и в этот момент процессия выходит из
церкви. Впереди бегут мальчики и девочки в вышитых крахмальных
платьицах; они разбрасывают вокруг розовые лепестки и кусочки цветной
бумаги, которые неделями нарезали специально к этому дню.
Все, что было вчера, исчезло. Мир преобразился. Город-уже не город,
улицы - не улицы, и трамваи почтительно застывают на перекрестках.
Необычный запах опережает процессию и стелется вслед за ней; он будет
царить до вечера и даже до завтрашнего дня - запах мясистых красных роз,
истоптанной листвы, но больше всего - ладана. И конечно, пирогов,
пекущихся в каждом доме, а также ярмарочного праздника, который грянет с
минуты на минуту.
Шум, который, как шум морских волн, ни с чем не спутаешь, целая
симфония звуков, поступь тысяч людей, следующих в процессии; гимны на
разные мелодии, в разных регистрах, сменяющие друг друга по мере того,
как шествие движется дальше; школьницы и воспитанницы конгрегации
пресвятой девы; едва они прошли, как слышатся басы мужчин, одетых в
черное, не отрывающих взгляда от антифонариев*, духовой оркестр уже на
углу, вот он заворачивает; все слышней пронзительные голоса диаконов и
причетников: значит, скоро появится сам настоятель, неправдоподобно
прямой в своем расшитом золотом одеянии и выступающий со святыми дарами
в руках, под балдахином, который несут именитые граждане.

* Сборник католических церковных песнопений

Это растянувшееся на два километра шествие обходит каждый переулочек,
извиваясь так, что голова соединяется с хвостом; иногда оно пересекает
само себя и все же представляет собой единое целое, точно так же как
сольются вскоре в единый нестройный хор звуки праздника, готовящегося на
ярмарке: музыка десяти - пятнадцати каруселей, выстрелы в тире, выкрики
торговцев сластями.
Несут святыни: черную богоматерь из церкви святого Николая, святого
Роха, святого Иосифа; они проплывают на щитах, раскачиваясь так сильно,
что боязно смотреть; впереди несут хоругви, идут, сгруппировавшись по
братствам, мальчики, девочки, мужчины, женщины, старики.
Ураган звуков, красок, запахов. В каждом окне - горящая свеча.
Мужчины и женщины опускаются на колени, крестятся. Потом хозяйки бегут
домой - присмотреть, чтобы не пригорело жаркое.
Уже скоро, ровно в два часа, дети и внуки Сименоны соберутся,
разряженные во все новое, во дворе на улице Пюи-ан-Сок.
Весь квартал пахнет праздником, пирогами, лакомствами, съеденными и
еще не съеденными. В воздухе - неповторимое посверкивание пыли, поднятой
шествием и оседающей на мостовых.
На площадях Делькур и Баварской, у моста Лондо уже закружились
карусели.
Этим утром Кретьен Сименон был одним из восьми именитых граждан,
несших балдахин над святыми дарами. У меня на шее на голубой атласной
ленте висела изукрашенная корзинка, и я рассыпал розовые лепестки перед
домом, а мама держала меня за руку.
Сегодня все красивы. Щеки разрумянились, глаза блестят. Одновременно
происходит столько событий, что голова идет кругом. В колясках ревут