"Жорж Сименон. Я вспоминаю" - читать интересную книгу автора

- До вечера, Анриетта.
Вскоре, вместо того чтобы называть ее по имени, он будет юворить:
- До вечера, мать.
Дело в том, что меня приучают говорить "мать" вместо "мама", "отец"
вместо "папа". По вечерам, перекрестив мне лоб, как это было принято у
Сименонов, когда его самого еще на свете не было, отец произносит:
- Спокойной ночи, сын.
Он едва касается моей щеки темно-рыжими усами, а ведь ни один отец не
любил сына больше, чем он меня.
Анриетта, сама до того чувствительная, что льет слезы по любому
пустяку, часто будет упрекать его в бессердечии:
- Хоть бы раз ты сказал мне "дорогая"!
Дезире на это не способен. Подобные выражения, на его взгляд, хороши
на сцене или в романах, а в жизни неуместны.
Неужели Анриетта не видит, что его прекрасные карие глаза смотрят на
нее с любовью, которая делает излишними все объяснения?
- Ты никогда не говоришь мне: "Я тебя люблю".
- Но я же на тебе женился!
И впрямь, о чем тут говорить? Он женился на ней, значит, любит и
будет любить всю жизнь - нежно, тихо, преданно.
Когда мать была мною беременна, он не гнушался субботними вечерами
надевать голубой передник и, опустившись на колени, мыть пол щеткой и
песком.
Но если она не беременна, не больна, тут уж все наоборот. Вернувшись,
вечером, он роняет:
- Я проголодался.
Он ужинает. Он доволен. Снимает пиджак. Для тех, кто работает вне
дома, снять пиджак - это ритуальное действие, знак того, что ты
наконец-то у себя: захотел - и сидишь в одной рубашке.
Он разваливается в скрипучем плетеном кресле. Откидывает его к стене
- чтобы удобней было длинным ногам. Кресло при этом скрипит еще громче.
Отец закуривает трубку, развертывает газету.
Керосиновая лампа горит, матовый абажур сияет, как полная луна.
Я засыпаю в соседней комнате, в своей детской кроватке. Сквозь
полуоткрытую дверь слышно, как хрустит под ножом картошка, которую мама
чистит на завтрашний суп, как стучат картофелины, падая одна за другой в
ведерко с водою.
- Не забудь вырезать мне продолжение романа.
Единственная проникающая к нам в дом литература- это романы с
продолжением, вырезанные из газет: сшитые суровой ниткой, быстро
желтеющие, они наполняют ящик пресным запахом старой бумаги.
Иногда доносится шепот, обрывки фраз, но они все дальше, а потом я
засыпаю, и для меня сразу же наступает завтра.
Анриетта - последний ребенок в семье, где детей было тринадцать, и
родилась она по недоразумению - родители вовсе ее не хотели: сестры ее
были уже большие, старшие даже замужем, и у них самих были дети. Не
потому ли Анриетта такая чувствительная, так отзывчива ко всякому горю,
всякой беде?
Дезире представляет себе жизнь в виде прямой линии. Покинув улицу
Пюи-ан-Сок и перебравшись через Арочный мосг, он сделал небольшой крюк,