"Жорж Сименон. Я вспоминаю" - читать интересную книгу автора

Я ни разу не видел ни его самого, ни его жены, ни детей - если они у
него были. Я замечал только служанку: вся в черном, она была похожа на
монахиню в мирском платье.
По обе стороны вестибюля - площадка с дверьми, украшенными витражами.
За дверьми-тайна: ни звука, ни голоса, ни кухонных запахов.
Тем не менее там живут.
Вторая дверь отделяет вестибюль от двора. Длинный, мощенный
небольшими круглыми камнями двор принадлежит монастырю бегинок. Зеленый
забор огораживает часть двора, отведенную господину адвокату, который
носа туда не кажет.
В глубине двора направо два кокетливых белых, невероятно чистеньких
домика. В одном живет привратник церкви святого Дениса господин Менар,
здоровяк с пышными усами; в другом - ризничий Лодеман, мой дядюшка.
Перед тем как идти через вестибюль, мама предупреждает меня:
- Тише! Не шуми. А отцу шепчет:
- Осторожнее с дверью.
Даже голос, обычный человеческий голос, здесь расценивается как шум и
гам. И на следующий день ризничий получает от адвоката замечание в
письменном виде.
Во дворе меня снова предупреждают, чтобы я не вздумал пискнуть:
- Тише!
Воздух, здесь чист, как нигде. Можно подумать, всё вокруг-из фарфора.
Дядья и тетки Сименон, привыкшие на улице Пюи-ан-Сок к плебейской
суматохе, сюда не ходят. Только мои мама с папой еще наведываются к
Франсуазе. Она всегда в черном, с тех пор как вышла замуж
Объятия, поцелуи. От дяди Шарля пахнет чернильницей и скукой. Он
белобрысый, с волосами, как пакля, как овечья шерсть,-да, больше всего
его волосы напоминают овечью шерсть; движения у него медленные, речь
тоже медленная, тягучая.
На кухне, в спальне, во всем доме у них чувствуешь себя, как в
церкви. И моего отца с его громовым голосом без конца приходится
призывать к порядку:
- Дезире, потише!
У Лодеманов - дочка Лулу, моя кузина. Она родилась ровно за девять
месяцев до меня. Мой отец - единственный, кто позволяет себе шутки на
эту тему.
- Дезире, перестань!
Лулу - смешливая, бледненькая. У нее правильное личико, голубые
глаза, прозрачная кожа; все детство ей придется изображать пресвятую
деву во время процессий в день святого Дениса.
Хорошо бы посидеть во дворе, на солнышке, прислонясь к стене...
- Дети, вы будете паиньками? Не будете шуметь?
Усаживаемся. Мой отец откидывается назад вместе со стулом - у него
слишком длинные ноги.
Мои родители принесли торт. Его съедают до начала вечерни и молебна.
Первым уходит дядюшка. За ним следует господин Менар в полной парадной
форме, и, чтобы пройти в низенькую монастырскую дверь, ему приходится
снять треуголку.
Говорят, иногда он прикладывается к бутылке. Об этом несчастье
упоминают только вполголоса, за закрытыми дверьми. А сын привратника,