"Жорж Сименон. Я вспоминаю" - читать интересную книгу автора

воротнички, манжеты и манишки, потому что она одна умеет их отгладить.
Никто не готовит так, как она, сосиски и домашнюю колбасу,
рождественский гречишный пирог и новогодние вафли.
- Не забудь, принеси завтра... Еще бульону? Настоящий, твой бульон.
В налете, покрывающем стекла,- глазки, процарапанные ногтями детей.
Сквозь них виднеется двор, лестница наверх. Над магазином живет беднота
- женщины, вечно в черных шалях и без шляпок, в туфлях со сбитыми
каблуками и с сумками в руках.
Направо - колонка, и когда качают воду, она шумит так, что за три
дома слышно. Водосток, всегда влажный, с зеленоватой слизью по краям,
похож на бычью морду.
Там же оцинкованная труба. Время от времени из нее что-то сочится, а
потом она внезапно изрыгает целый поток грязной, дурно пахнущей воды -
помои от жильцов сверху.
И наконец, подвал. В него ведут каменные ступени. Сверху отверстие
накрыто дощатым щитом, который обит железом. Чтобы спуститься в подвал,
этот тяжеленный щит, метра два длиной, каждый раз приходится убирать.
Его сделали, когда дети еще были маленькие - они то и дело грохались в
подвал.
Кто успел там побывать сегодня утром? Щит отодвинут, и Дезире видит,
как из подвала выныривает Папаша, пытаясь незаметно скользнуть в
коридор, ведущий на улицу.
Но мать заметила его одновременно с Дезире. Она все видит и слышит.
Ей известно даже, что едят верхние жильцы,- для этого ей стоит только
посмотреть на грязную воду, вытекающую из трубы.
- Папаша! Папаша!
Он притворяется, что не слышит. Сгорбившись, с бессильно опущенными
руками, он пытается удрать, но она настигает его в узком коридоре.
- Зачем это вы лазили в подвал? Покажите руки.
Она почти силой разжимает его огромные лапы, которые переворочали в
шахтах столько угля, что стали похожи на старые обушки*.
Разумеется, в одной руке зажата луковица, большущая красная луковица,
- прогуливаясь, Папаша сжевал бы ее как яблоко.
- Вы же знаете, вам это вредно. Идите!.. Нет, постойте, вы забыли
повязать платок.
И прежде чем отпустить его, она повязывает ему красный шейный платок.
А Дезире покуда, стоя посреди кухни, ставит свои часы по большим,
настенным. Он занимается этим каждое утро. Сейчас придет его брат Люсьен
и сделает то же самое. Потом Артюр. Дети ушли из дому, но помнят, что
медные часы на кухне-самые точные на свете.
Когда-нибудь они достанутся Дезире. Это решилось давным-давно, целую
вечность тому назад. В доме пало ценных вещей, но все они уже поделены.
- Уходишь?
- Пора.
- Ну, вот что...
Она произносит эти слова, как будто подытоживая долгий разговор.
- Ну, вот что... Если ей что-нибудь надо...
Она нечасто называет имена невесток.
Мать мешает кочергой в печке. Дезире выходит на улицу, набирает
обычный темп и закуривает вторую папиросу.