"Морис Симашко. Гу-га" - читать интересную книгу автора

яблоки. Это из ее сада. Надька живет рядом со штабом, на второй улице. Там
как раз тупик и темнота между деревьями.
Мне неловко с ними, когда они вместе. Я целовал сначала одну, потом
другую, и обе знают об этом. И о Тамаре Николаевне, наверно, знают. Все, что
делается в школе, известно в городе. Уж Ирка наверняка знает.
До вечера сижу с ними в беседке, потом прогуливаемся по перрону. К
Кудрявцеву тоже пришла женщина с кольцом на руке, пышная, с голубыми,
навыкате глазами. Платье на ней с бантом.
- У нее корова два ведра в день молока дает! - насмешливо шепчет Ирка,
и черные татарские глаза ее искрятся в темноте.
Поезд все опаздывает, и Кудрявцев с женщиной уходит на время в
пристанционные сады. Потом возвращаются. Девочки молча наблюдают за ними. К
Шурке Бочкову никто не пришел.
Прогремел в очередной раз маршрутный с нефтью, и тут же зазвонил
колокол. Пассажирский, поезд подкатывает медленно. Долго, со скрипом
дергаются вагоны, пока окончательно останавливаются. Со всех сторон лезут с
узлами, ящиками, корзинами. Проводники с жезлами и ключами в руках стоят на
ступенях, загородив двери. К нам это не относится. Валька прикладом
отодвигает здоровенного проводника в сторону. Маленький Со прижимает его к
стенке. У проводника багровеет лицо, торчком встают черные усы.
- Воинский - третий! - кричит он.
- Ладно, скажешь, когда спросят!
Проводник косится на голубые погоны с широкой золотой каймой по краю.
Курсантов знают на дороге.
- Купе освобождай!
- Откуда купе, товарищ? Все занято.
- Найдем!
Мы знаем, где искать. Обычно это первые купе от служебного. Так и есть.
Все там доверху заставлено одинаковыми ящиками, в проходе лежат тяжелые
мешки. Двое каких-то - один в теплых фетровых сапогах; другой в кепке с
наушниками - расположились внизу, пьют в полутьме чай с бубликами. Видно,
что едут издалека. Берем тяжелые корзины с верхних полок, бросаем в проход.
Туда же летят мешки, что под ногами.
- Освобождай!
Те смотрят с испуганным удивлением. Проводник делает им знак, тихо
говорит что-то. Втроем они начинают перетаскивать мешки и корзины куда-то в
другое место.
- А это пусть тут полежит, ребята! - искательно говорит барыга в
фетровых сапогах.
- Не беспокойся, дядя, охранять будем.
Под полками и наверху остается еще целая тонна груза. Что-то прибыльное
везут. Ну, да нам лишь ночь переспать: полок - хватит. Пока что выхожу из
вагона.
Надька и Ирка стоят, не уходят, хоть давно уже стемнело. Стою с ними
еще полчаса, пока не проходит встречный. Наш поезд наконец трогается. Вагоны
плывут мимо, а я не знаю, что делать. Потом решительно обнимаю Надьку,
целую. Она прижимается ко мне, губы у нее мягкие, послушные. Теперь я целую
Ирку. Губы ее дразнят, чуть покусывают"
Вагоны уже мелькают мимо один за другим. Бегу, хватаюсь за ручку
какого-то тамбура, подтягиваюсь и машу рукой назад, где светлый удаляющийся