"Морис Симашко. Гу-га" - читать интересную книгу автора

задерживаясь, побежал прямо ко мне. Он-то не бежал, а шел огромными шагами,
высоко переставляя ноги, но казалось, что человек бежит. Подойдя вплотную,
он закричал: "Бардак развели!.." И тут я по-настоящему испугался. Не того,
что полковник кричал, я уже в службе что-то понимал. У него дергалось лицо,
и рукой он как-то странно греб воздух. Кричал он, глядя на меня и не видя.
Все так же быстро и кончилось. Полковник повернулся, скачками пошел по
коридору и скрылся в комнате напротив входа. В ту же минуту в коридоре
появились люди: штабной офицер, девушка в сапожках, писарь с бумагой. Они
шли и разговаривали между собой как ни в чем не бывало.
Вернувшийся откуда-то капитан Горбунов взял мои бумаги со стола, бросил
в ящик:
- Давай чеши отсюда, сам видишь!
Вечером в летнем кино вместе с Валькой Титовым, который прибыл сюда уже
неделю назад, сидели мы на крашенной зеленой краской скамейке и ждали начала
картины. Городок был небольшой, и из мужчин сидели тут только военные:
офицеры и редкие курсанты недавно организованной летной школы. Да еще
три-четыре человека с темными топографическими погонами. Тут стоял топотряд,
а наш полковник был начальником гарнизона.
У нас с Валькой были аккуратно подшиты подворотнички и сапоги начищены
солидолом. Рядом сидели две девочки в светлых платьях, и мы, конечно,
заговорили с ними. Картину всг почему-то не пускали, так что мы
познакомились.
- Ну, как вам понравилась наша школа? - спросила у меня пышная, чуть
курносенькая девочка, видимо, еще ученица. Ее звали Рина.
Я не обратил внимания на эти ее слова "наша школа".
- Все ничего, да только полковник вроде из леса прибежал! - сказал я и
принялся рассказывать в лицах о том, что произошло утром. Девочки слушали,
переглядывались, потом Рина вздохнула:
- Да, папа контуженый. Он очень нервничает, что летать по-настоящему не
может.
Потом я с компанией раза два бывал у Ринки. Все в городе знали, что
дома полковник Бабаков ходит по струнке, боится жены и даже Ринки. Нам он
никогда там не показывался. А в гостиной висела карточка: совсем другой,
молодой человек с тремя шпалами, орденом Ленина и двумя Боевого Красного
Знамени старого образца. Глаза у него были живые, веселые"
При всем том в школе почти не было серьезных летных происшествий.
Только один раз разбился курсант с механиком во второй кабине - старшина
Найденов. Говорят, он тут дрянь какую-то научился курить и на трехстах
метрах стал петли без газа делать. Дисциплина в школе была, но какая-то
другая, не строевая.
- Там Горбун точит, чтобы все такое сдали. Ценности, если есть,
награды, - говорит Валька. - Под расписку.
Кудрявцев думает с полминуты, лениво лезет в карман, достает что-то
позванивающее:
- На, возьми.
На ладони у него медали: "За отвагу", еще что-то и орден - Звездочка.
- Нет, сам отнеси. Под личную расписку требуется, - говорит Валька.
Кудрявцев идет в штаб, а мы с Бочковым и Валькой переходим через двор
на ту сторону хауза, садимся на скамейку между двумя деревьями. Через
открытое окно нам видно, как Кудрявцев сдает капитану Горбунову награды. Мне