"Роберт Силверберг. Талант" - читать интересную книгу автора

поэт. Здесь это все равно что быть одноруким... вызывать
жалость.
- Но...
- Дайте мне докончить, - перебил Вилар. У него возникла
новая мысль, и ему не терпелось выговориться. - Позвольте
сказать вам вот что: никто из вас не художник. Вы
ненастоящие, несостоявшиеся художники. Искусство возвышает
человека - это дар, талант. Если он есть у каждого - это не
талант. Когда золотом мостят улицы, цена ему не дороже, чем
пыли. И потому вы, гордящиеся своими многочисленными
талантами, не обладаете ни единым.
Карпентер, казалось, пропустил эту тираду мимо ушей.
- Потому вы и улетаете?
- Я... я... - Вилар в замешательстве запнулся. -
Улетаю, потому что так хочу. Потому что я - настоящий
художник и знаю это. Я не желаю осквернять себя
псевдоискусством, которое вижу здесь. У меня есть нечто
подлинное, замечательное, и я не хочу его терять. А здесь
непременно потеряю.
- Как вы неправы, - сказал Карпентер. - Именно здесь вы
его сохраните. У вас есть дар, и мы нуждаемся в нем; мы
просим вас не улетать. Останетесь?
- Но утром вы сказали, что я должен сделать вклад в жизнь
общины. А я не могу. Что проку, если в городе, где полно
поэтов, появится еще один? Даже, - вызывающе добавил он, -
если этот один стоит всех остальных?
- Вы не так поняли, - сказал старик. - Это правда, что
нам не требуется больше поэтов. Но нам нужны вы, Вилар, нам
нужна аудитория!
Внезапно Эмиль Вилар понял. В конце концов в дураках
оказался он. Да, они нуждаются в нем: что это за армия,
если там тысяча генералов и ни одного рядового?
Он засмеялся, сперва вяло, потом разошелся так, что на
глазах выступили слезы. Примерно через минуту он утих.
- Понятно, - негромко сказал он. - Что ж, отлично. Я
буду вашей аудиторией.
В конце концов это идеально. Для них он обладал лишь
одной способностью: представлять собой аудиторию.
Осознавая, что он поэт. Но ведь надо как-то оплачивать
возможность быть поэтом только для себя.
Теперь он представлял свое будущее. Здесь его ценность в
том, что он не художник, не композитор, а лишь зритель и
критик. В их глазах его собственные поэтические старания не
достойны и презрения. На этой планете, чужой и незнакомой,
одинокий среди толпы, он мог предаваться творчеству без
боязни привлечь внимание. Карпентерам нужны зрители; Вилар
давно перерос эту необходимость.
- И вот что еще, - виновато улыбнулся старик. - Утром,
пока вы были в парке, я позволил себе позаимствовать это. -
Он полез во внутренний карман пиджака и достал сборник