"Роберт Силверберг. Меж двух миров" - читать интересную книгу автора

"Фольксвагену". Хилгард продолжал в растерянности стоять на месте, тщетно
высматривая на стоянке Чучо с его старым черным "фордом" и лихорадочно
пытаясь сообразить, как ему поступать дальше. Сделав несколько шагов,
блондинка обернулась, нахмурилась и спросила:
- Тед? В чем дело?
Хилгард издал какой-то невразумительный звук и в замешательстве махнул
рукой. Может быть, сказал он себе, на него нашло затмение? Или же приступ
головокружения у храма Кецалькоатля случился из-за солнечного удара, и
теперь у него отшибло память? Может быть, она действительно его жена?
Хилгард был совершенно уверен, что прожил холостяком всю свою жизнь, за
исключением тех восьми месяцев с Беверли двенадцать лет назад. Он вполне
отчетливо представлял себе свою холостяцкую квартиру на Третьей авеню: три
симпатичные комнаты, картины, небольшой шкаф со статуэтками доколумбовой
эпохи. С такой же легкостью в памяти всплывали любимые рестораны, которые он
посещал со знакомыми женщинами - Джудит, Джейн, Дениз. Эта живая, бойкая
блондинка совсем не вписывалась в его воспоминания, и все же...
Он совершенно не представлял, что делать дальше. Пальцы рук дрожали,
ноги превратились в застывшие глиняные глыбы. Словно в полусне, Хилгард
двинулся к "Фольксвагену". Открывая дверцу машины, водитель бросил на него
презрительно- ядовитый взгляд, предназначенный, видимо, для тех гринго,
которые так набираются в середине дня, что даже не могут вспомнить, есть у
них жена или нет.
Всю дорогу до Мехико женщина оживленно говорила об их планах. Как понял
Хилгард, во второй половине дня они собирались посетить музей антропологии в
парке Чапультепек, а на следующее утро должны были отправиться или в
Куэрнаваку, или в Гвадалахару - в зависимости от того, кто из них возьмет
верх в полусерьезном споре, завязавшемся несколько дней назад. Хилгард, как
мог, поддерживал разговор, но в конце концов замолчал, сославшись на то, что
устал и перегрелся на солнце. Вскоре навстречу им поползли серые языки
смога, и они въехали в пригороды Мехико. Машин в это воскресенье было на
дорогах немного, поэтому шофер лихо промчался по широкой Пасео де ла
Реформа, резко свернул к району Зона-Роса и высадил их напротив изящной
черно-белой башни отеля "Сенчури".
- Оставь ему на чай побольше, дорогой, - сказала женщина Хилгарду. - Мы
задержали его дольше, чем следовало.
Хилгард вручил хмурому водителю две бумажки по тысяче песо, махнул
рукой, чтобы тот оставил себе сдачу, и они прошли в отель.
- Возьми ключ, хорошо? - сказала она, входя в холл. - Я пока вызову
лифт.
Хилгард подошел к стойке и с просительным выражением лица посмотрел на
дежурную.
- Добрый день, мистер Хилгард. Надеюсь, вам понравились пирамиды, -
произнесла она на беглом английском и вручила ему ключ от номера 177.
Мне это снится, говорил себе Хилгард, вспоминая комфортабельный номер
на седьмом этаже отеля "Президент". Сон, галлюцинация. Он вошел в лифт
вместе с блондинкой, она нажала кнопку с цифрой 17, и они медленно доехали к
себе всего с одной пугающей остановкой между десятым и одиннадцатым этажом,
когда вдруг упало напряжение. Номер 177 оказался компактно, без излишеств
обставленной комнатой с полукруглой двуспальной кроватью и небольшим баром,
заполненным миниатюрными бутылочками и всем необходимым для коктейлей.