"Роберт Силверберг. Вверх по линии" - читать интересную книгу автора

времени, подыскать для шунтирования такое место, где подобные препятствия
исключены. Вот как раз место рядом со стеной здания обычно вполне подходит
для того, чтобы избежать подобной коллизии, при условии, разумеется, что
стена находится на том же месте в том времени, куда ты намереваешься
шунтироваться.
- И куда же мы следуем теперь?
- Шунтируйся и увидишь сам, - сказал он, и осуществил прыжок. Я
последовал его примеру.
Город снова бурлил жизнью. Люди в одеждах, характерных для двадцатого
столетия, сновали по его улицам: мужчины в галстуках, женщины в юбках,
доходивших до колен и прикрывавших тем самым наиболее соблазнительные
места, одежда закрывала даже соски грудей. Автомобили, шумно тарахтевшие
вокруг нас, создавали такой мерзкий чад, что мне страх как захотелось
вырвать. Надрывно гудели сигнальные сирены автомашин, отбойные молотки
вспарывали грунт. Повсюду шум, вонь, грязь.
- Добро пожаловать в 1961 год, - произнес Сэм. - Только что принял
присягу в качестве президента Джон Ф.Кеннеди. Самый первый из Кеннеди,
секешь? Вот эта штуковина у нас над головой - реактивный самолет. А это -
светофор. Он подсказывает, когда можно безопасно перейти улицу. А вот там,
повыше, фонари уличного освещения. Они электрические. Еще не существует
нижних уровней. Здесь перед нами весь город, город Новый Орлеан как единое
целое. Тебе здесь нравится?
- Побывать в таком месте весьма интересно. Но мне не хотелось бы жить
здесь.
- У тебя голова кружится? Тошнит? Ты испытываешь отвращение?
- Трудно разобраться.
- В этом нет ничего зазорного. Всегда испытываешь легкий временной
шок при первом взгляде на прошлое. Оно всегда почему-то кажется
наполненным не очень-то приятными запахами, и в нем царит больший
беспорядок, чем ты предполагал. Некоторые кандидаты отказываются от своего
намерения работать в Службе Времени в первый же момент, когда шунтируются
в достаточно отдаленное время вверх по временной оси.
- Я не отступлюсь.
- Хороший мальчик.
Я продолжал наблюдать за сценами из жизни города, видел женщин, чьи
груди были заключены в тугие корсеты под одеждой, мужчин с багровыми
лицами, будто они страдали от удушья, пронзительно визжавших детей. Будь
объективен, сказал я самому себе. Считай себя студентом, изучающим другие
времена, другие культуры.
Кто-то показал на нас и закричал:
- Эй, смотрите, битники!
- Скорей отсюда, - сказал Сэм. - Нас засекли.
Он отрегулировал мой таймер. Мы совершили прыжок.
Тот же город. Столетием ранее. Те же дома, элегантные, кажущиеся
вневременными в своей блеклой окраске. Ни светофоров, ни отбойных
молотков, ни уличных фонарей. Вместо автомобилей по улицам, пересекающим
старые кварталы, лениво тащатся повозки.
- Мы не можем здесь оставаться, - сказал Сэм. - Это 1858 год. Наша
одежда вызывает у местных жителей немалые подозрения, а мне совсем не
хочется делать вид, будто я невольник.