"Роберт Сильверберг. Книга Черепов" - читать интересную книгу автора

разные девчонки в течение одной недели; должно быть, они ходят на одни и те
же лекции по искусствоведению. Я определенно похож на священника. Так всегда
говаривала моя матушка: она видела меня кротким монсеньором, исцеляющим муки
душевные. Извини, мамочка. Папа римский такого не захочет. Девицы - другое
дело: они интуитивно чувствуют, что я голубой, и тем не менее предлагают
себя. Зря стараются. Пишу неплохие стихи и паршивые рассказы. Хватило б
духу, взялся бы за роман. Предполагаю, что умру молодым. Чтобы держать
марку, должен постоянно помышлять о самоубийстве.

ОЛИВЕР. Розово-золотистый, вроде Тимоти, но по-другому, совсем иначе!
Тимоти - грубый, основательный столб; Оливер - свечка. Невероятные лицо и
тело кинозвезды: шесть футов три дюйма, широченные плечи, узкие бедра.
Идеальные пропорции. Тип сильного, молчаливого человека. Красив, знает об
этом и плевать хотел на свою красоту. Мальчик с канзасской фермы, черты
открытые и простодушные. Очень светлые, почти белые, длинные волосы. Со
спины похож на крупную девушку, если не считать талии. Мышцы у него не такие
рельефные, как у Тимоти: они у него плоские и длинные. Никто не заблуждается
насчет деревенской флегматичности Оливера. За мягкостью взгляда его холодных
голубых глаз кроется неукротимый дух. То, что у него творится в голове,
можно сравнить с бурлящей городской жизнью Нью-Йорка, и планы он вынашивает
честолюбивые. И все же от него исходят волны какого-то благородства. Если бы
я только мог очиститься в этом ослепительном сиянии. Если б я только мог.

НАШ ВОЗРАСТ. Тимоти в феврале исполнялось 22 года. Мне - 21,5. Оливеру
в январе стукнул 21. Эли - 20,5.
Тимоти: Рыба.
Я: Скорпион.
Оливер: Козерог.
Эли: Дева.


5. ОЛИВЕР


Я предпочитаю сам вести машину. За рулем я просидел десять и двенадцать
часов подряд. Я понимаю так, что мне гораздо безопаснее вести самому, чем
доверять это другому, поскольку никто больше меня не заинтересован в
сохранении моей жизни. Некоторые водители, как мне кажется, просто призывают
смерть - ради острых ощущений или, как мог бы сказать Нед, ради эстетики
смерти. К черту все это. На всем белом свете для меня нет ничего более
священного, чем жизнь Оливера Маршалла, и я хочу максимально контролировать
ситуации, когда речь идет о жизни и смерти. Поэтому я стараюсь как можно
дольше вести машину. До сих пор вел только я, хоть это и машина Тимоти.
Тимоти - другое дело: ему лучше, чтобы его везли, а не вести самому.
Полагаю, что это проявление классового сознания. Эли вообще не умеет водить.
Так что остаемся только мы с Недом. Нед да я всю дорогу до Аризоны, а
изредка за рулем посидит и Тимоти. По правде говоря, меня пугает одна мысль
о том, чтобы доверить свою шкуру Неду. А не оставить ли все как есть: нога
на газе, и все дальше и дальше в ночь? Завтра во второй половине дня мы
могли бы добраться до Чикаго. Поздно ночью - до Сент-Луиса. До Аризоны -