"Роберт Силверберг. Клыки деревьев" - читать интересную книгу автора

- Мне очень жаль, золотко, - сказал он. - Я не хотел убивать
твоего маленького друга. Но глядишь, через минуту он убил бы тебя.
Считай ноги, когда играешь с дикими животными. Я уже говорил тебе об
этом. Считай ноги.
Она кивнула. Это будет ей хорошим уроком. Не доверяй внешнему
виду. Зло есть зло. Холбрук чертил ногой по медно-зеленому дерну и
раздумывал, что значит в пятнадцать лет прикоснуться к грязным
реальностям Вселенной. Наконец, он поднял голову и очень мягко сказал:
- Пойдем-ка, навестим Платона, а?
Наоми моментально просветлела. Другая сторона молодости: быстрая
отходчивость.
Они остановили жука рядом с рощей сектора Д и дальше пошли
пешком. Деревьям не нравилось, когда между ними разъезжали
моторизированные устройства. На глубине всего в несколько дюймов все
они соединялись запутанной сетью тонких волоконец, игравших роль
нервов. Вес человека не причинял деревьям никакого беспокойства,
въезжающий в рощу жук всегда вызывал хор возмущенных голосов. Наоми
шла босой. Следующий за ней Холбрук был обут в высокие шнурованные
ботинки. Он чувствовал себя неимоверно большим и неуклюжим всякий раз,
когда бывал рядом с ней. Он был довольно грузен, а ее легкость
подчеркивала его размеры еще больше.
Она играла с деревьями в свою игру. Он представил ее всем им, и
сейчас она шла по роще, приветствуя Алкивиада, Гектара, Сенеку,
Генриха VIII, Томаса Джефферсона и Короля Тута. Наоми знала деревья не
хуже его самого, а, может быть, и лучше. Они тоже ее знали. Она шла
меж деревьями, и они слегка дрожали, словно от ветерка, и щебетали, и
прихорашивались, вытягивая свои конечности на особый лад, стараясь
казаться выше и миловиднее. Даже суровый Сократ, этот старый пень, и
тот, казалось, старался приглянуться. Наоми подошла к большому серому
ящику посредине рощи, куда роботы каждую ночь складывали нарубленные
куски мяса, и вытащила несколько кусков для своих любимцев. Кубики
красной сырой плоти. Она взяла, сколько поместилось в руках, и вихрем
помчалась по роще, бросая их своим друзьям. "Нимфа в саду твоем", -
подумал Холбрук. Она бросала куски высоко, сильно, энергично. Когда
они взлетали, от того или иного дерева протягивался усик, чтобы
схватить лакомство на полпути и отправить его в разинутый рот. Мясо не
было _необходимо_ деревьям, но они любили его, а всем фермерам было
известно, что чем лучше дерево кормить, тем лучший сок оно дает.
Холбрук давал деревьям мясо трижды в неделю, только сектор Д был у
него на ежедневном довольствии.
- Не пропусти кого-нибудь, - напомнил Холбрук.
- Ты же знаешь, что не пропущу.
Ни один кусок не упал на землю. Когда за один и тот же кусок мяса
хватались сразу два дерева, разворачивалась небольшая схватка. Не все
деревья были дружны между собой. Так, черная кошка пробежала между
Цезарем и Генрихом VIII, а Катон открыто не любил Сократа и Алкивиада,
хотя и по разным причинам. До сих пор Холбрук и его помощники находили
иногда по утрам на земле оторванные конечности. Обычно же
конфликтующие деревья довольно терпеливо переносили соседство друг
друга. Иначе они и не могли, приговоренные вечно быть рядом. Холбрук