"Дэниел Сильва. Убийство в Вене ("Габриель Аллон" #4)" - читать интересную книгу автора

вас и провести более подробный допрос относительно вашей деятельности здесь.
Габриель промолчал.
А Круц раздавил свою сигарету.
- Пакуйте свои вещи, Аллон. Вы же не хотите опоздать на самолет.

Часть вторая

Зал жертв

12

Иерусалим
Огни аэропорта "Лодь" прорезали тьму, царившую на Прибрежной равнине.
Габриель прислонил голову к окошку самолета и смотрел, как посадочная полоса
медленно поднимается навстречу им. Под вечерним дождем гудрон блестел, как
стеклянный. Когда самолет остановился, Габриель заметил человека с бульвара
Царя Саула, стоявшего под зонтом у лесенки. Габриель постарался выйти
последним.
Они вошли в здание аэропорта через особую дверь, какой пользуются
ответственные правительственные чиновники и приезжие официальные лица.
Мужчина из Управления был учеником Льва, уважал корпоративный дух и высокие
технологии, держался как член правления и был убежден, что оперативные
сотрудники - это просто фишки, передвигаемые более высокоорганизованными
существами. Габриель шел на шаг впереди него.
- Босс хочет вас видеть.
- Не сомневаюсь, но я два дня не спал и очень устал.
- Босса не интересует то, что вы устали. Кого, черт побери, вы из себя
строите, Аллон?
Габриель был недоволен, когда пользовались его настоящим именем, даже в
святилище аэропорта "Лодь". Он круто повернулся. Мужчина из Управления,
сдаваясь, поднял вверх руки. Габриель снова повернулся и пошел дальше. У
мужчины из Управления хватило ума не следовать за ним.
На улице дождь барабанил по тротуару. На стоянке не было ни одного
такси. Наверняка все это Лев подстроил. Габриель укрылся на автобусной
стоянке и стал думать, куда ехать. Дома в Израиле у него не было, -
единственным его домом была Контора. Обычно он останавливался на
конспиративной квартире или на вилле Шамрона в Тибериасе.
Черный "пежо" повернул на круг. Тяжесть брони пригибала его к земле.
Автомобиль остановился перед Габриелем. Пуленепробиваемое стекло в заднем
окне опустилось. Габриель почувствовал знакомый горький запах турецкого
табака. Затем он увидел руку с голубыми жилами, испещренную печеночными
пятнами, устало взмахнувшую, показывая, чтобы он садился, а не стоял под
дождем.

Машина рванулась вперед прежде, чем Габриель успел закрыть дверцу.
Шамрон никогда не принадлежал к тем, кто долго простаивает. Он ради Габриеля
затушил сигарету и на несколько секунд опустил стекла, чтобы проветрить.
Когда окна были снова закрыты, Габриель рассказал ему о недружелюбном
приеме, устроенном Львом. Сначала он говорил по-английски, потом, вспомнив,
где находится, перешел на иврит.