"Дэниел Сильва. Убийство в Вене ("Габриель Аллон" #4)" - читать интересную книгу автора

Цви уехал; на дежурство явились новые охранники. Габриель спустился на
лифте в вестибюль и вышел на улицу. Ночь стала ужасающе холодной. Он сунул
руки в карманы пальто и ускорил шаг. Он только собрался спуститься по
эскалатору на станцию метро, как почувствовал, что кто-то дотронулся до его
локтя. Обернулся, ожидая увидеть Маргерите, но вместо нее оказался лицом к
лицу со стариком, которого видел в вестибюле.
- Я слышал, как вы говорили на иврите с тем человеком из посольства. -
Старик с трудом говорил на венском диалекте немецкого, глаза его были широко
раскрыты и влажны. - Вы израильтянин, да? Друг Эли Лавона? - И не дожидаясь
ответа, произнес: - Меня зовут Макс Клайн, и это я во всем виноват.
Пожалуйста, поверьте. Это все моя вина.

5

Вена
Макс Клайн жил в приятном старом районе за Рингштрассе, куда можно было
добраться трамваем. Это был красивый старый бидермейеровский дом с проходом
в большой темный внутренний двор. Второй проход приводил в маленький
аккуратный вестибюль. Габриель провел взглядом по списку жильцов. В середине
списка он увидел: "М. Клайн - ЗВ". Лифта не было. Клайн, цепляясь за
деревянные перила и с трудом передвигая ноги по затертой ковровой дорожке,
упорно шагал наверх. На третьем этаже было три деревянных двери с
"глазками". Направляясь к той, что была справа, Клайн достал из кармана
пальто связку ключей. Рука его так дрожала, что ключи звенели, словно он
играл на ударном инструменте.
Он открыл дверь и вошел в квартиру. Габриель остановился у порога. Ему
пришло в голову, когда он сидел рядом с Клайном в трамвае, что в нынешних
обстоятельствах не стоит ему ни с кем связываться. Опыт и тяжелые уроки
научили его тому, что даже восьмидесятилетний еврей может явиться
потенциальной угрозой. Однако если Габриель и почувствовал тревогу, она
быстро исчезла, когда он увидел, как Клайн стал зажигать все источники света
в квартире. "Человек, расставляющий западню, так не поступает", - подумал
он. Макс Клайн был явно напуган.
Габриель вошел следом за ним в квартиру и закрыл дверь. При ярком свете
он наконец мог как следует разглядеть Клайна. Красные слезящиеся глаза
увеличивали очки с толстыми стеклами в черной оправе. Редкая седая бороденка
не могла скрыть темных печеночных пятен на щеках. Габриель понял - даже
прежде чем Клайн сказал ему об этом, - что он из выживших. Голод - как пули
и огонь - оставляет свои следы. Габриель видел такие лица в своем городке в
долине Джезрил. Видел он эти признаки и на лицах родителей.
- Я приготовлю чай, - объявил Клайн, прежде чем исчезнуть за двойными
дверями, ведущими на кухню.
"Чай в полночь", - подумал Габриель.
Вечер предстоял долгий. Габриель подошел к окну и раздвинул ставни.
Снег перестал идти, и на улице было пусто. Он сел. Комната напомнила ему
кабинет Эли: высокий бидермейеровский потолок, книги, сваленные на полках.
Изящный интеллектуальный беспорядок.
Клайн вернулся и поставил на низкий столик серебряный чайный сервиз. Он
сел напротив Габриеля и с минуту молча смотрел на него.
- Вы отлично говорите по-немецки, - наконец произнес он. - Собственно,