"Дэниел Сильва. Убийство в Вене ("Габриель Аллон" #4)" - читать интересную книгу автора

Есть в жизни Габриеля моменты, фрагменты времени, которые он переносит
на холст и вешает в погребе своего подсознания. К этой галерее памяти он
добавил Кьяру такой, какой видел ее сейчас: она сидела в рембрандтском свете
от уличных фонарей за окном их спальни, с голой грудью и волнами шелкового
атласного одеяла на бедрах. Возникли и другие видения. Шамрон открыл им
дверь, и Габриель, как всегда, бессилен был отбросить их. Возник Вадель
Адель Цвайтер, тощий интеллигент в клетчатом пиджаке, которого Габриель убил
в вестибюле многоквартирного дома в Риме. Возник Али Абдель Хамиди, погибший
от руки Габриеля в проулке в Цюрихе, Махмуд аль-Хурани, старший брат Тарика
аль-Хурани, которого Габриель убил выстрелом в глаз в Кельне, когда тот
лежал в объятиях любовника.
Густая грива упала на груди Кьяры. Габриель протянул руку и осторожно
убрал ее. Кьяра посмотрела на него. Было слишком темно, чтобы видеть цвет ее
глаз, но Габриелю передавались ее мысли. Шамрон научил его угадывать чувства
других людей, так же как Умберто Конти научил подражать старым мастерам.
Габриель даже в объятиях любимой не мог прервать вечный поиск сигналов,
упреждающих предательство.
Кьяра положила руки на грудь Габриеля. Он чувствовал, как бьется его
сердце под ее прохладной ладонью.
- Не хочу я, чтоб ты ехал в Вену, - сказала она. - Там для тебя
небезопасно. И именно Шамрон должен бы это знать.
- Шамрон прав. То было много лет назад.
- Да, но если ты поедешь туда и начнешь расспрашивать про взрыв, ты
снова столкнешься с австрийской полицией и службами безопасности. Шамрон
использует тебя, чтобы не выходить из игры. Он вовсе не заботится о твоих
интересах.
- Ты говоришь как сподвижник Льва.
- Да я больше всего забочусь о тебе. - Она нагнулась и поцеловала его в
губы. Ее губы были как цветок. - Не хочу я, чтобы ты ехал в Вену и
погружался в прошлое. - После минутной паузы она добавила: - Я боюсь, что ты
от меня уйдешь.
- К кому?
Она натянула одеяло на плечи и прикрыла грудь. Между ними встала тень
Леи. Это Кьяра впустила ее в комнату. Кьяра говорила о Лее только в постели,
надеясь, что Габриель там не станет ей лгать. Вся жизнь Габриеля была ложью,
с любовницами же он всегда был мучительно честен. Он мог заниматься любовью
с женщиной лишь в том случае, если она знала, что он убивал людей ради своей
страны. Он никогда не лгал насчет Леи. Считал своим долгом честно говорить о
ней даже женщинам, занявшим ее место в его постели.
- Ты хоть представляешь себе, как мне это тяжело? - спросила Кьяра. -
Все знают про Лею. Она легенда службы, как и ты, и Шамрон. Как долго
предстоит мне жить со страхом, что однажды ты решишь - больше так
существовать ты не можешь?
- Чего же ты от меня хочешь?
- Женись на мне, Габриель. Оставайся в Венеции и восстанавливай
картины. Скажи Шамрону, чтоб оставил тебя в покое. У тебя же все тело в
шрамах. Разве ты недостаточно сделал для своей страны?
Он закрыл глаза. Перед ним открылась дверь галереи. Он нехотя вышел из
нее и обнаружил, что стоит на улице в старом Еврейском квартале Вены с Леей
и Дани. Они только что кончили обедать, идет снег. Лея нервничает. В баре