"Мигель Сильва. Лопе Де Агирре, князь свободы " - читать интересную книгу автора

века будут умирать в этой деревне. Ступай в Индийские земли, крестник, и
воротись в Оньяте могущественным, с огромными кофрами, набитыми золотыми
дублонами и серебряными украшениями.
МОЙ ДЯДЯ ХУЛИАН ДЕ АРЛОС (указывая своим посохом на закатное солнце).
Ступай в Индийские земли, сын мой. В Индийских землях карлики - что мальчики
с пальчик, пускают стрелы в скорпионов, а великаны с корнем вырывают
огромные деревья и несут на плече как соломинку. Там есть млекоподобный
эликсир, что возвращает старикам недоступную молодость, и нагие девы с кожею
цвета корицы выбегают на морской берег навстречу конкистадорам.
ХУАНИСКА ГАРИБАЙ (с закрытыми глазами). Ступай в Индийские земли, nere
biotza [6]. Имя твое будет записано в книгах, которые переживут твоих
внуков.
Немало времени, наверное, еще год трепал Лопе де Агирре подметки по
улицам и проулкам, натыкаясь днем и ночью на больных монахов, просивших
милостыню и возносивших бесполезные молитвы. Воды Гвадалквивира принесли его
в Севилью даровым пассажиром на плоту, то и дело кренившемся под грузом
дынь, айвы и плодов асамбоа. Лопе де Агирре спал, лежа навзничь на грубых
досках, а ежели не спал, то смиренно считал звезды да слушал истрепанный
голос другого бродяги, старика астурийца, певшего о разочаровании и смерти.
Майским утром Лопе де Агирре ступил на пристань, цветистую и горластую,
кишащую невоздержанными на язык и лживыми людьми, собаками, лаявшими в лад с
гитарами; Севилья была затоплена песнями и криками торговцев, Севилья -
герцогиня пшеницы, султанша оливкового масла, царица вина. Лопе де Агирре
дал увести себя в огромный двор, где распоряжалась гипускоанка из Вергары,
во двор выходили мрачные клетушки, и самую мрачную отвели ему. По ночам
каморки оказывались спаренными, из-за чахлой лампадки, которая доставалась
не каждому, а через одного. Едва брезжил рассвет, Лопе де Агирре выбирался
из лачуги и пускался бродить по тем же улицам, что и вчера, бормоча все те
же проклятья, думая одну и ту же думу. Вскоре утро наполнялось солдатами,
нищими, студентами, пелеринами, плащами, чепцами, мантильями и веерами. Лопе
де Агирре упрямо шагал к Торговому дому, где составляли флотилии, заносили в
списки имена желающих, выдавали лицензии, взыскивали налоги, делили
наследства, выносили приговоры, обучали лоцманскому делу, и в каждом уголке
без умолку только и говорили что об Индиях.
Торговый дом был просторным выцветшим зданием, возведенным на некотором
расстоянии от Хиральды, и азалии, росшие у реки, цвели далеко от его порога.
Если тебе удавалось избежать назойливых расспросов стража, ты ступал на
каменные плиты галереи, в конце ее слева светился фонтан, выложенный
изразцами, а справа дремал колодец с мраморной закраиной. Оба этажа этого
здания, заполненные пергаментами и книгами, превратились в прибежище для
крыс и тараканов, стали приютом для счетчиков и писарей, пристанью для
просителей и пролаз. Люд разного сорта и намерений входил и выходил в двери,
поднимался и спускался по лестницам, один ждал вестей о брате, пропавшем во
Флориде, другой желал купить жемчуга с острова Маргариты. В понедельник тебя
пьянила мечта, во вторник ты падал духом, к пятнице терял всякую надежду,
писаришки советовали тебе прийти на следующей неделе или просили принести
поручительство, которого ты не мог добыть; дон Родриго Дуран предлагал тебе
пахать землю в Тьерра-Фирме [7], ты ему отвечал, что ты не пахарь, а солдат,
напротив стояла церковь святой Елизаветы, но тебе ни разу не пришло в голову
войти в нее помолиться. Севилья была процветающим городом; единственная