"Александр Силецкий. Пустырь... Лизавета" - читать интересную книгу автора

сеней в дом, с тихим скрипом распахнулась, в глаза побежал тусклый свет
керосиновой лампы, и на пороге возникла худая женская фигура, темный силуэт
в длинном балахоне - ну вот, разбудили человека, с постели подняли, ах, до
чего нехорошоs
- Извините, - робко начал я.
Но Сергей, зная наперед, что я могу расшаркиваться три часа, деловито
перебил:
- Здравствуйте! Переночевать не пустите?
- Кто такие? - осведомилась женщина сипло.
- Да туристы. Из столицы. Студенты. Каникулы у нас. Вот, ходимs
- Из столицы, - задумчиво повторила женщина, почесав нога об ногу. -
Студентыs
- Ну да! - радостно подтвердил Сергей. - Нам только переночевать.
Завтра же уйдем.
- Из столицыs Ишь ведь какs А дров наколете?
- Конечно!
- И бочку водойs
- О чем речь, мамаша?! Сделаем!
- Колодец-то совсем стал ветхийs - с сомнением пробормотала женщина.
- Вот колодец мы чинить не будем. Не умеем, - непреклонно заявил
Сергей. - А остальное, что понадобится, сделаем. Заметано!
- Ну, заходите, - согласилась как бы нехотя хозяйка, отстраняясь от
двери.
Мы шагнули в дом и, с наслаждением скинув на пол рюкзаки, огляделись.
По периметру комнаты стояли довольно широкие лавки, у дальней стены
громоздилась печь, облупленная и вся в саже - даже при свете керосиновой
лампы это было заметно; одно маленькое оконце с темно-коричневой (или
черной?) в белый горох занавеской, точно картинка без рамы, выделялось в
сплошняке голых оструганных досок; посреди комнаты высился грубо
сколоченный стол с четырьмя табуретами по сторонам; а в углу, слева от
печи, висела большая закопченная икона с тусклой лампадой. Все, ничего в
комнате больше не было, если не считать массивного сундука с тремя
запорами, что притулился справа, возле самой двери, да старой, пузатенькой
керосиновой лампы на столе.
Потолок был низкий, темный, и комната была длинной и темной, по сути
дела нищенской, и воздух был спертый, хоть вешай топор: пахло все теми же
тараканами, потными ногами и чем-то пригорелым.
Я глянул на Сергея, он - на меня и ободряюще кивнул: дескать, ничего,
старина, не пропадем, перезимуем, нам-то что, одну только ночь, а люди,
поди ж ты, всю жизнь вот так коптят, ничего, старина, креписьs
И тут мы увидали вторую женщину. Она возникла вдруг, из самого темного
угла, из-за печи, и, шлепая босыми ногами по давно не мытому дощатому полу,
плавно, будто крадучись, направилась к нам.
- Ага, явление второе, - шепнул насмешливо Сергей. - Здравствуйте!
Женщина подошла совсем близко и остановилась.
Волосы ее - не то седые, не то почти бесцветные - изрядно
растрепались, а глаза смотрели дико и бессмысленно, глядели куда-то мимо,
поверх наших голов, и ни один мускул не дрогнул на ее лице, словно это было
вовсе и не лицо, а так, восковая маска, где запечатлелись навсегда три
равнозначных выражения: тоска, покорность, страх.