"Александр Силаев. Армия Гутэнтака " - читать интересную книгу автора

одной вещи: ни в коем случае нельзя возводить хулу на Господа Бога. За это
сразу полагается душевный крантец и, как сказано, огненная геенна. Но
геенна скорее метафорическая, а вот душевный крантец очень реален. Хулу,
как вы поняли, вообще нельзя возводить, ни на Бога, ни на людей, ни на
птиц, ни на обстоятельства своей жизни. Мир надо принимать с любовью и
благодарностью, а особенно надо благодарить Творца за его удивительное
Творение. Я подчеркиваю - удивительное. Надо принять как факт, что это
Творение необычайно красиво и гармонично, а наш мир на полном серьезе
является лучшим из множества возможных миров. Ну подумайте сами, как может
Всемогущий сотворить плохой мир, если может сотворить более лучший? Пора
поверить в чистоту мироздания, в нужность всех его элементов, включая те
из них, что предстают нашему тщедушному разума в виде банальной
несправедливости. Давайте просто условимся, что это своеобразные
испытания. И примем их с любовью, как полагается. И не будем сомневаться,
что добро в конечном итоге одолеет зло, поскольку - вы верите мне? - Бог
все еще поглавнее Дьявола. И тем более он позначимее тех мелких гадов, что
изредка держат над нами власть.
Удивительное дело, но многие в зале стали внимательно слушать, местами
даже раздались жидкие аплодисменты. Особо пожилые делегаты в задумчивости
кивали головой, а кое-где молодежь начала приветливо махать цветными
платочками. Глава крестьянского профсоюза немного приоткрыл рот.
- Чушка косяка порет, - охотно поделился Гутэнтак с левосидящим
мужчиной. - Базар нефильтрованной, слушать западло. Выцепить бы лохана
всей братвой да грузануть, чтоб волну не гнал. Ладно, разведем. Завтра
перед пацанами на бабки отвечать будет. А понты у него гнилые: бог не
крыша, на стреле не отмажет. Если фраера начнут понтоваться, это какой же
порядок?
Левосидящий в ужасе отшатнулся.
- Надо верить, что Господь уже дал гармонию, - жестикулировал Миша. -
Надо только ее увидеть. А помогут нам ценности, которые народ называет
вечными. Я продолжу напоминать. Значит, не убий и не укради. В какой-то
степени - не прелюбодействуй. А самое распозорное судить ближнего своего.
От этого происходят очень многие беды. А делов-то - ну не суди, и все тут.
Займись собой. Нет, им ближнего подавай. Что за отвратительная привычка?
Вильгельм Пенович из общества малоимущих задумчиво грыз свой ноготь с
черной каемкой, неумытый и неподстриженый. Валентина Махнюкова распахнула
газетку и углубилась в чтение. Так себе, бульварщина и картинки. Лисицын
открыл глаза и ничего не понял.
- Кроме того, запрещается метать бисер перед свиньями. Я вот стою,
метаю - но ведь не зря? Вы взрослые, образованные люди, разве не так? Вы
не захрюкаете наперекор?
Глава крестьянского профсоюза закрыл рот. Валентина Махнюкова с
ненавистью рассматривала голую женщину. Лисицын кое-что начал понимать.
- Любовь и только любовь! И не ищете справедливость грязными методами.
Займитесь собой, бросьте социальную канитель и революционную мерихлюндию.
Начните делать добро. С этого дня, с этой часа. Вот как выйдите на улицу,
так и начните. В мире столько несделанного добра, что вам хватит до конца
жизни.
А.Я.Померанц собрался сказать сильную фразу, но растерялся и промолчал.
Валентина Мохнюкова смотрела на голую женщину и хотела плакать. Лисицын