"Александр Силаев. Армия Гутэнтака " - читать интересную книгу автора

Сотня человек заполнила прямоугольник зала, предпочитая центр и первые
ряды. Задняя линия кресел выглядела почти пустой, относительно просторно
было на флангах.
- Послушаем их немного, - шепотом предложил Миша, осторожно усаживаясь.
На трибуне стоял лысоватый деятель и ораторил что-то благонародное.
Рубашка на нем была черная, а пиджак, мягко выражаясь, цвета земли (но
если говорить честно, то пиджак лысоватого был скорее цвета дерьма).
Ребром ладони он отстукивал трибунную деревяшку, ударяя от души и на
редкость в такт.
- Обязательства перед народом не выполнены, - подводил он итог. - А
если выполнены, то не в полном объеме и с нарушением установленных сроков.
Уже сейчас можно отметить, что курс проводимой политики неадекватен тем
простейшим потребностям, которые выдвигает сегодняшнее общество. Исходя из
провозглашенных ранее тезисов, мы делаем совершенно закономерный вывод о
невозможности дальнейшего следования в русле проводимого курса, поскольку
он полностью расходиться с теми принципами, на которые мы должны опираться
в том случае, если все-таки хотим оставаться последовательными во взятой
на себя роли отстаивания тех интересов, на которые нас уполномочил...
Землянистый затравленно огляделся.
- Одним словом, народ требует, - неожиданно завершил он.
Послышались редкие аплодисменты, навевающие тоску.
- По-моему, херню несет, - зевнул Гутэнтак. - Неужели народ именно
такого и требует?
Миша молчаливо встал и решительно направился в сторону трибуны.
Президиум пока не понял, куда он идет. Носатая и худощавая тетка объявила
выход следующего запланированного.
- Лев Васильевич Загибин, вице-президент Союза налогоплательщиков,
депутат теневого курултайского горсовета.
Но Миша успел раньше.
- Говорить буду я, - предупредил он. - Михаил Владленович Шаунов,
воспитанник и кандидат.
Он посмотрел на президиум, взглядом отметая все возражения. В зале
зашелестели, кое-кто возмутился. Проснулся Лисицын в третьем ряду.
- Позвольте, - сказала носатая.
- Не позволю, - заявил Миша.
Лисицын в третьем ряду обратился к своему соседу А.Я.Померанцу и
сообщил свое мнение о молодом человеке. А.Я.Померанец согласился с мыслью,
что молодой человек абсолютно нагл и выдвинул идею, что раньше, в более
спокойные времена, такого просто не было, в коем сравнении и содержится
завуалированный приговор нашей эпохе. Это относительно простая, но
эмоциональная мысль была горячо поддержана Лисицыным с третьего ряда и
Валентиной Мохнюковой с четвертого ряда, привлеченной их тихой, но
занимательной беседой и принявшей в ней живейшее участие: она, в
частности, выдвинула гипотезу, что в таких вещах наиболее виновата
существующая идеология. Ее сосед из общества малоимущих Вильгельм Пенович
не вполне разделил этот несколько оппозиционный тезис, склонившись
все-таки к приоритету личных качеств субъекта, зато его коллеги с третьего
ряда Лисицын и А.Я.Померанец разделили теорию Мохнюковой в подлинном
масштабе этой теории, принимая в ней главенствующий пафос вместе с его
открытой оппозиционностью существующему положению дел. Столь острое