"Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари, Книга 2) " - читать интересную книгу автора

тихо, безмятежно, и когда бы его не заставили вновь сетовать на мир...
Ставя себя на его место, Гэндзи не мог не сознавать, что сам он в подобных
обстоятельствах вряд ли сумел бы сохранить присутствие духа. "Как дерзнул я
обидеть Государя, столь необдуманно упорствуя в своих притязаниях?
Разумеется, у меня были причины чувствовать себя уязвленным, но я же знаю,
как он добр, как мягкосердечен..." Гэндзи долго стоял, не в силах победить
душевное волнение.
- Как вы собираетесь ответить? Наверное, были и другие письма? -
спрашивает он, но дамы, смутившись, не решаются их показать. Сама жрица,
чувствуя себя нездоровой, не проявляет никакого желания отвечать Государю.
- Оставлять письмо без ответа неучтиво и непочтительно, - настаивают
дамы, но, увы, тщетно.
Услыхав их перешептывания, Гэндзи говорит:
- Нельзя пренебрегать посланием Государя. Напишите хоть несколько
строк.
Жрица никак не может решиться, но вдруг вспоминается ей тот давний
день, когда уезжала она в Исэ и Государь, показавшийся ей. таким изящным и
красивым, плакал, сожалея о разлуке. Безотчетная нежность, которая возникла
тогда в ее юном сердце, вновь оживает в ней, словно и не было всех этих
долгих лет. Тут же в ее памяти всплывает образ покойной миясудокоро, и она
пишет:

"Когда-то давно,
В дальний путь меня провожая,
Говорил ты: "Прощай!"
Почему-то с особенной грустью
Вспоминаю сегодня тот день..."

Вот, кажется, и все, что она написала в ответ.
Гонца осыпали почестями и дарами. Гэндзи очень хотелось узнать, что
ответила жрица, но он не решился спрашивать. Отрекшийся Государь был так
красив, что, будь он женщиной, Гэндзи непременно увлекся бы им; жрица тоже
отличалась замечательной красотой, так что они наверняка составили бы
прекрасную чету, тогда как нынешний Государь был совсем еще юн... Гэндзи
терзался сомнениями, ему казалось, что жрица в глубине души недовольна тем,
как решилась ее участь, но изменить что-либо было уже нельзя, и он
продолжал руководить подготовкой к церемонии, следя за тем, чтобы строго
соблюдались все предписания, надзор же за непосредственным ее
осуществлением поручил одному из своих приближенных, Сури-но сайсё.
По-прежнему чувствуя себя виноватым перед бывшим Государем и не желая,
чтобы тот узнал о его попечениях, Гэндзи старался делать вид, что приходит
во Дворец с единственной целью - наведаться о Государе. В доме жрицы всегда
собиралось много благородных дам, а как теперь ее обществом не гнушались
даже самые знатные из них, раньше предпочитавшие большую часть времени
проводить в собственных семьях, она оказалась окруженной такой великолепной
свитой, какой прежде в столице и не видывали.
"Жаль, что ее мать не дожила. Как радовалась бы она, что старания ее
увенчались успехом, как готовилась бы к этому дню", - думал Гэндзи, с
тоской вспоминая ушедшую. Да и не он один, многие скорбели о ней, многим ее
недоставало. Трудно было не отдать справедливой дани незаурядным дарованиям