"Андрей Сидоренко. Как пройти на свободу (не оконч.) " - читать интересную книгу автора

Общество с ограниченной ответственностью "Центурион" - третьеразрядная
киевская контора. Это заскорузлое частное предприятие, единственной целью
которого является заработать как можно больше денег и все. Здесь (как,
впрочем, и везде сейчас) ценят не людей, а их способности приносить прибыль.
"Центурион" занимается посредническими услугами, плюс приторговывает по
случаю, чем ни попадя. Однажды продали за границу тысяча двести тонн
сушеного коровьего навоза.
Состав предприятия по нынешним меркам стандартный: директор,
заместитель, три старших менеджера, десять просто менеджеров, бухгалтер.
Половина сотрудников обычно сидит в конторе, другая половина находится в
разъездах, в основном, по городу, изредка кого-нибудь командируют за
границу: в Венгрию или Штаты. Как правило, туда ездят начальник, его зам,
реже я, как один из ведущих специалистов. Забыл упомянуть секретаршу. Ее,
длинноногую пышногрудую брюнетку, начальник неизменно возит с собой, в том
числе и за границу, несмотря на то, что с иностранными языками у нее провал.
За пять лет трудовой деятельности в "Центурионе" мне удалось побывать
раз в Штатах в Лос-Анжелосе и три раза в Венгрии, в Будапеште. От поездки в
Лос-Анжелос в памяти остался безногий чернокожий, который мирно расположился
на углу улицы Цветов и Шестой, на той стороне, где находится центральная
городская библиотека. Он сидел в инвалидной коляске и задумчиво ковырял в
носу, изредка поглядывая по сторонам. Совершенно случайно взгляды наши
встретились и неожиданно для меня, он расцвел в приветливой улыбке, будто
увидел не прохожего иностранца, а старого друга и помахал мне рукой, которой
только что ковырял в носу. Я тоже улыбнулся, и помахал ему в ответ, потом
жестом предложил закурить - он дал понять, что не курит. Достал мелкую
купюру и предложил ему - он отказался. Меня заинтересовало, почему он не
хочет брать деньги? Его ответ меня обескуражил. Он сказал, что улыбку можно
только дарить, иначе от нее останется одна видимость, как от любви, если за
нее дать денег.
Эта его "видимость любви" крутилась у меня в голове еще долго после
того, как мы расстались. На следующий день, погруженный в дела, я забыл об
инвалиде, но, как потом выяснилось, не навсегда. Он подарил мне "Видимость
любви" - преграду, которую потом придется преодолевать.
Из Будапешта всякий раз привозил лишь одно - головную боль от
непомерного количества выпитого вина, которое поглощал в компании наших
тамошних представителей - Паши и Саши. Паша и Саша - наши украинские парни,
одному двадцать пять, другому под сорок, живут в Будапеште около трех лет и
помогают нам проводить операции с венгерской недвижимостью. Работают они так
себе, зато пить с ними - одно удовольствие. Паша - балагур и весельчак,
знает не счесть сколько анекдотов, охоч до местных барышень, играет на
гитаре. Поет, правда, скверно, лучше бы он рта не открывал. Саша -
саркастичен, склонен к долгим философским беседам, может пить без закуски, а
когда напьется, способен снять с себя все и раздарить, кому ни попадя.
Кутить мы могли несколько дней подряд, благо вино в Венгрии вполне
приличного качества, иначе бы нам не выжить - так много мы пили.
Вот, собственно, и все наиболее яркие эпизоды из моей доблестной
пятилетней трудовой деятельности в "Центурионе". Остальное - унылая текучка:
договора, отчеты, опостылевшие переговоры с несговорчивыми заказчиками,