"Андрей Сидоренко. Как пройти на свободу (не оконч.) " - читать интересную книгу автора

- С ума сойти! - восторженно отозвалась девушка на роликовых коньках.
Ей было около двадцати пяти лет, но на коньках она выглядела моложе.
Веснушчатое лицо, вздернутый носик, голубые глаза, и белая коротенькая
юбочка в красный горошек.
- Простите, если что не так. Но я стараюсь говорить, чтобы вам было
понятно. Стараюсь не терять логическую нить. Может, у меня не очень
получается, но уж как есть, - оправдывался Буцефал.
- Это уж точно, что "не очень", - рассеяно вставил Бертран.
- В том-то и дело, что "очень", Бертран! Все дело в том, как он
говорит, но я все понимаю! - упоительно восклицал Теодор.
- Я не случайно заговорил о жалости. Она - главный поворотный момент на
пути к детству, - говорил Буцефал. - Вернуться в него можно только через
жалость. Но моя жалость - не то чувство, которое испытывают по отношению к
брошенному котенку. Она - истая всеобъемлющая жалость, которая способна
разорвать сердце. Это глубинное человеческое свойство.
- Ничего не понимаю, - рассеянно сказал Бертран.
- А я понимаю. Брошенный котенок - совсем не то, настоящая жалость
похожа на глубоководное существо, я его в детстве во снах видел. Точно
говорит. Прямо за живое цепляет: жалость и глубина. Разве тебя не
цепляет?! - с надеждой на понимание обратился Теодор к Бертрану.
- Не цепляет, - сухо ответил Бертран. - Может, стоит вызвать врача?
- Каждый раз, когда я попадаю в тот сон, я всеми силами стараюсь
остаться в нем и проникнуть в детство. Но у меня ничего не получается. И
дело не в том, что наступает утро и мне пора вставать. Я просыпаюсь оттого,
что боюсь раствориться во мгле - она жуткий омут. Презираю себя - я трус.
Ведь мне заведомо известно, что стоит только собраться духом и сделать один
решительный шаг навстречу этому черному ужасу, как он тотчас же исчезнет.
Потому что его и нет на самом деле. Здесь врачи бессильны, уважаемый, -
Буцефал с сожалением посмотрел на Бертрана, - они все снаружи находятся и
ничего не понимают.
- Тео, дружище, для него врачи не новость. Мои опасения начинают
оправдываться, - шепнул Бертран на ухо Теодору.
- Он прав - врачи снаружи, - Теодор дернул Бертрана за рукав, чтобы тот
очнулся, наконец, и понял, о чем речь.
- Мне надо торопиться, господа. Есть у вас еще двери? - забеспокоился
Буцефал.
- Никаких дверей мы вам больше показывать не станем! Что это вы за
безобразие здесь учинили?! - возмутился толстощекий с усиками.
- Я, пожалуй, лучше пойду, - стушевался Буцефал.
- Никуда вы не пойдете! - вступился за Буцефала Теодор. - Что такого
запретного сделал этот мирный путешественник и философ? Пусть он говорит
несколько странные вещи...
- И это еще мягко сказано: "странные"! Про храм гадостей наговорил!
Время сейчас не то, а то бы... - толстяк погрозил Буцефалу пальцем.
- Я только обратил внимание на печальные лица... - оправдывался
Буцефал.
- Знаем-знаем, на что вы обратили внимание! Под маской простака,
которой вы умело прикрываетесь, таится хитрый и коварный злодей. Таких
хитрецов я насквозь вижу. С какими еще, по-вашему, лицами нужно в церковь
ходить?! Вера - серьезное дело. Или прикажете в храме балаган учинить с