"Андрей Сидоренко. Молитва для Эльзы (быль в трех частях)" - читать интересную книгу автора

завладевает страх. Сначала вроде все в порядке, затем в груди обнаруживаешь
присутствие малюсенькой крохотулечки, еле ощутимой точечки, которая вскоре
начинает стремительно расти, пока не превратится в гигантского страшилу,
властителя душ.
Через пару часов, напугавшись дальше некуда и окоченев совсем, мы
кинули жребий, кого скушаем первым для спасения "собственных шкур" остальных
присутствующих. Выпало Сашке Вахтенкову.
Как съесть товарища, я читал в какой-то книжке и даже видел фильм, где
терпящие кораблекрушение друзья готовились съесть одного из себя. Но в кино,
как водится, все обошлось. А здесь, я чувствовал, так просто не обойдется. И
чем дольше мы сидели, тем сильней в это верил.
Жребий бросили вроде в шутку, но я-то понимал, что эта шуточка запросто
и скоро может превратиться в надежную реальность. Помню свои мысли. Если бы
выпало на кого-нибудь другого, мы все равно съели бы Сашку Вахтенкова,
потому что он самый слабый и его можно легко удавить. Даже представил, как
это сделать. Глаза Сашки Демина отражали ту же идею выживания.
Вот мои руки, грудь, живот и ноги, спины не вижу. Вот он я. Держу
оторванную часть тела несчастного Сашки, впиваясь в человечину зубами. Сырое
мясо похрустывает и сладковато на вкус. Трудно грызть, но я стараюсь изо
всех сил. По подбородку стекает кровь. Жить хочу! Страх и отвращение вдруг
исчезают, и я упиваюсь дьявольской силой, которую дарит мне плоть товарища.
Хочется смеяться, но не весело, а как-то по дикому, отчаянно, яростно. Хочу
чего-нибудь мощного: неистово плясать голым у костра, стучать в африканский
барабан или еще не знаю чего точно, но обязательно сумасшедшего.

Влюблен во француженку. В те застойныевремена этонемыслимо идерзко, но
мне все равно.Родители уехали в отпуск, а меня, пятнадцатилетнего дитятю,
чтоб не болтался где попало,пристроили в пионерский лагерь "Артек".
Наши взгляды встретились, и мы сходу начали влюбляться. Каждый вечер
сбегали от всех пионеров и комсомольцев, лазали по кустам и целовались.
Страсти не обуздать. Конечно же, она - совершенство, конечно же,
единственная и неповторимая, другой такой не будет никогда. Весь мир - это
она и больше ничего. Я видел фильм про Ромео и Джульетту. Из-за чего знал,
как несовершеннолетняя любовь должна происходить: страстно, отчаянно,
безумно. Но кино можно было и не смотреть. Явь впечатлила сильней.
Ее плечи, ноги, грудь, живот. Ее улыбка, жесты, запахи - эти пьянящие
ароматы молодости! Они дурманят, будоражат, доводят до бешенства, толкают
совершать безумства. Кровь в жилах бурлит. Сердце начинает неистово
колотиться, стоит только подумать о любимой, стоит только увидеть. А если
обнять и сильно прижать, то будто проглотил снаряд и он разорвался у меня
внутри. Бабах! Потемнело в глазах, все кружится, проваливаюсь туда, где
любовная сила нагнетает в организм сладострастную истому предвкушения
райских благ, заставляя тело необычно звенеть, отчего легко дышать и как в
невесомости.
Кожа бархатистая. Одно касание - и я летаю в небесах под томную
арфическую музыку, которую исполняет порхающий рядом архангел. Снизу
туловища поднимается теплая волна блаженства, вначале чуть притормаживая в
груди, а немного погодя разрывается в голове ослепительным фейерверком.
Я не вынесу разлуки. Как кот в чужой квартире, не нахожу себе места.
Грудь давит и дыханье сперло.Ах, Моник Ламиранд? Где тебя четри носят?