"Борис Сичкин. Мы смеемся, чтобы не сойти с ума " - читать интересную книгу автора

Я долгое время ничего не слышал о Шульмане, и недавно в среде
творческой эмиграции разнеслась радостная весть: Шульман привез на гастроли
цирк, но гастроли сорвались, т.к. медведь укусил Шульмана за жопу. Увы,
радость была преждевременной - как выяснилось, не медведь Шульмана, а
Шульман, когда медведь, не желая с ним разговаривать, демонстративно
повернулся к Шульману спиной, укусил медведя за жопу, и медведю до сих пор
делают уколы от бешенства.

Несколько слов о ностальгии

"Еврейский дух слезой посолен,
душа - хронически болит;
еврей, который всем доволен -
покойник или инвалид".
Игорь Губерман

Я раньше не сомневался, что этой болезнью, ностальгией, страдают только
русские. Выяснилось, что здесь, в иммиграции, евреи по ностальгии побили все
рекорды. Страдают тупо и раздражают всех окружающих. Помню, еще в Италии,
где мы проходили иммиграцию, в Остии около почты стояла группа иммигрантов и
обсуждала меру страдания, которую они готовы вытерпеть, чтобы вернуться
обратно в Союз: босиком по стеклам, в тюрьму, 10 лет готов отсидеть, но зато
на родине...
И это не прошло и месяца, как они уехали. Кто же вас гнал?! Вы же все
эти желания могли удовлетворить дома в спокойной обстановке. Встал с утра,
походил немножко по стеклам, потом сел в автобус, поехал в одесский
аэропорт. Там постоял, сошел с ума от счастья, тебя привезли в больницу, 15
кубиков аминазина в задницу, немного оклемался - опять по стеклам. Ну, а уж
насчет тюрьмы - это желание удовлетворялось с гарантией. "Ничто Родину
заменить не может. Наш дом там", - бубнят они с угрюмым трагизмом.
Вообще-то Родина - это место, где ты родился. Моя жена Галя страшно
тоскует или делает вид, что тоскует, по родине. Галя украинка, родилась и
выросла на Украине, там стала балериной, танцевала в киевском театре и т.д.,
но тоскует она не по родной хате и не по Украине милой, а по Москве. В
отличие от Гали, ее мама еще в Москве действительно скучала по родине:
"Хата... во дворе шелковица... коза белая... безрогая... Машенька", -
мечтательно говорила она, любовно поглаживая бюстик Тараса Григорьевича
Шевченко. И я купил ей хату в Лисовичах. Во дворе шелковица. Нашел козу -
белую безрогую. И надо же случиться - Машенькой звали. Выдержала Мария
Ивановна там ровно год. В один прекрасный день она появилась на пороге нашей
московской квартиры налегке, бросив хату и, надо думать, от отвращения
оставив там все вещи.
- Мария Ивановна, а как же хата?
- Шоб вона сказилася, - по привычке еще на украинском ответила теща.
Впоследствии я заговаривал:
- Мария Ивановна, тут в Тараще продается хата... Во дворе шелковица...
- Ой, Борис, - вздрагивала теща, и в глазах у нее светился певучий
украинский мат.
Я знаю актрису, которая родилась в Союзе в тюрьме. По определению
тюрьма, вернее лагерь, в котором она родилась - это ее родина. Сейчас она в