"Иван Иванович Сибирцев. Золотая цепочка " - читать интересную книгу автора

Анатолий Зубцов получил повышение и простился с Петровкой. Теперь он
чаще, чем прежде, бывал дома. Он заметно располнел, пухлощекое добродушное
лицо округлилось. Только солидности манер не прибавила ему новая должность.
А если совсем честно перед собой, то...
Читая сводки, отчеты и рапорты вверенных теперь его попечению отделов в
областных управлениях, он не без зависти думал: эх, живут же люди, делают
дела... И снова видел себя прежним молодым капитаном. На Петровке все было
сложнее и проще. Ты и твой противник. Сила на силу, хитрость на хитрость,
интеллект на интеллект, жизненный принцип на жизненный принцип...

2

Бесшумно открылась дверь, и, слегка сутулясь, вошел Эдуард Федорин.
Анатолий обрадованно поднялся навстречу гостю: показалось, сама
незабвенная Петровка с ее беззлобными розыгрышами, холостяцким бытом и
крепким мужским братством шагнула к нему в кабинет.
Зубцов растроганно смотрел на товарища и вспоминал, как лет пять назад
начальник отдела привел к нему тощего долговязого паренька с оттопыренными
ушами и прической под Жерара Филиппа.
- Вот тебе, Анатолий Владимирович, новый помощник Эдуард Федорин.
Позднее они выяснили, что в ту минуту крайне не понравились друг другу.
Зубцов скептически оглядывал Федорина - нервное лицо, тонкие белые
пальцы - и тоскливо думал: "Как говорится, сжалилась судьба, ниспослала
помощничка. Если доведется буйного валютчика брать, помощника надо
подстраховывать прежде, на такого дунь - сразу рассыплется".
Федорин тоже озадаченно взирал на Зубцова: ну и начальник у него... Ни
ростом не вышел, ни внушительностью вида... В глазах, как ни всматривайся,
не угадаешь ничего, кроме усмешки.
- Откуда прибыл, Эдик? - ласково спросил Зубцов и вздохнул горестно.
- Коренной москвич, - ответил Федорин и тоже печально вздохнул.
- И то хлеб. Хоть Москву изучать не надо. А родители чем заняты?
- Музыканты в Большом театре. Отец - виолончелист, мать - пианистка.
Прадед и дед по отцу тоже были виолончелистами... - ответил Федорин небрежно
и покраснел.
"Наверное, дома выдержал изрядную бурю, когда объявил родителям, что
намерен поступать в милиционеры", - посочувствовал Зубцов и спросил
участливей:
- А ты что же не в артисты? Или слух подкачал?
- Нет, слух, говорят, отличный. А сюда... Потому, что просто терпеть не
могу разных подонков.
- Чувство, конечно, благородное. - Зубцов вдруг поверил: он сработается
с этим неженкой. Покосился на ослепительные пуговицы новенького кителя и
звездочки на лейтенантских погонах Федорина, подумал: "После выпускного
бала, должно быть, и спит в мундире. Намозолил глаза соседям за пять
кварталов от дома".
- А формочку свою, Эдик, отдай маме.
- У меня есть жена.
- Блестяще, - Зубцов усмехнулся и сразу же помрачнел: - Только наши
жены, как бы тебе это сказать, тоже должны разделять наше отношение к
подонкам. Без такого единомыслия... - Зубцов умолк, махнул рукой. - Без