"Иван Иванович Сибирцев. Золотая цепочка " - читать интересную книгу автора

работает, отвечал, как все:
- Стараюсь помаленьку на Бодылинских отвалах.
И радовался: хватит песков на Бодылинских отвалах, а в них -
самородков. На всю старательскую жизнь Глеба Карасева хватит, на все его
планы.
Речка Светлая, днем переливчатая и прозрачная, подернулась частой
рябью, потом загустела свинцом, и рассыпались по ней звезды.
Бульдозерист включил фару, спрыгнул на землю, блаженно, до хруста в
костях, потянулся, вперевалочку подошел к Глебу. Тот с неохотой закрутил
вентиль, стонавшая от яростного напора воды гидравлика притихла.
- Перекур, что ли? - досадливо спросил Глеб.
- Думаю, совсем шабаш на сегодня, - решительно сказал Федор, оглядел
Глеба и с завистью заметил: - Железный ты, что ли? Целый день у этой
дрыгалки, а все как огурчик. У меня башка раскалывается. Он же гудит, как
танк, бульдозер-то.
- Стране нужен драгоценный метал, и наш долг дать его стране, - с
пафосом изрек Глеб.
- Ладно, я тоже грамотный. Только тебе, чертолому, напарником бегемота
впору. Все люди как люди, от гудка до гудка, а у нас с тобой одно понятие:
световой день, от темна и до темна.
- Кому от этого плохо? Государству? Артели? Может быть, нам с тобой?

2

Луч фонарика выхватывал из темноты то корневище, петлей захлестнувшее
тропу, то черный плешивый пень, то иудино дерево - осину.
Небо совсем близко. Будто на ветке сосны, раскачивается ковш Большой
Медведицы, звезды мерцают жарко, как самородки на дне артельной колоды,
когда заглянешь в нее через трафаретную решетку...
Глеб отмахнулся от этого видения, и вдруг вспомнился голос Лизы, как
всегда не то насмешливый, не то строгий: "Я убеждена: человек чуткий и
отзывчивый к красоте никогда не совершит подлости. У тебя же вообще ярко
выраженное эмоциональное начало. И оттого мне так хорошо с тобой. Терпеть не
могу разных логичных рационалистов".
Как давно прозвучали эти слова!
Отслужив в армии, Глеб вернулся в Москву, к матери. Город встретил его
медвяным разливом липового цвета, золотыми россыпями болгарской клубники на
лотках, сочными красками цветочных киосков.
Глеб с наслаждением облачился в штатский костюм и целыми днями слонялся
по улицам, привыкая к полузабытой гражданской жизни. И все девчонки казались
привлекательными, кургузые платьица на них очень нарядными, улицы
праздничными.
В тот вечер Глеб троллейбусом возвращался домой. Стоял у задней дверцы,
нагретый металлический поручень упирался в ладонь, в светозащитных стеклах
проступали цветные фотографии зданий.
Троллейбус резко затормозил. Глеба швырнуло вперед, ладонь соскользнула
с поручня, и парень заключил в объятия, плотно притянул к себе стоявшую к
нему спиной пассажирку.
Она дернула плечами, скосила на Глеба уголки глаз и сказала сердито:
- Держитесь за поручень.