"Юрий Шутов. Собчачья прохиндиада ("Ворье" #2) " - читать интересную книгу автора

потребностями и иными интересами...

...Наш пароль - сила и лицемерие, насилие должно быть принципом,
хитрость и лицемерие - правилом...

(Из Протоколов сионских мудрецов)


В один из нескончаемой вереницы рабочих дней, когда солнце уже давно
сгорело за шторами кабинетных окон, Собчак решил перед разъездом по домам
заскочить куда-нибудь поблизости поужинать. Такое обычно случалось, если его
жена уезжала. Кстати, нам нужно было продолжить неоконченный разговор. Я
собирался сделать это в машине именно по дороге к дому.
Ужинали мы, как правило, не где попало, а в одном и том же месте - на
10-м этаже гостиницы "Ленинград", о чем я директора предупреждал
заблаговременно. Нынче же "патрон" изъявил желание поесть внезапно, разрушив
этим мой стройный план на оставшуюся часть суток. Звонить в "Ленинград" было
уже довольно поздно, поэтому я вскользь поинтересовался, какое из известных
по этой части заведений он сам хотел бы навестить. Собчак еще не мог
привыкнуть питаться в номенклатурном одиночестве, и его постоянно тянуло на
люди. Даже не подумав, он сразу назвал ресторанчик на улице Гоголя, что было
совсем рядом. Там, как помнил "патрон", всегда имелось великолепное мясо,
была прекрасная обстановка с тихими милыми людьми. Из рассказанного с
блаженной улыбкой, вызванной приятными воспоминаниями, стало ясно: именно в
этом полуресторанчике-полукафе-полуподвале Собчак с коллегами по юрфаку
периодически прогуливал свои побочные доходы, такие, как, скажем, "премию по
НИСу за освоение автотракторной техники на полюсе холода" или еще за
что-либо подобного рода. Тут же отмечались собчаковские труды в соавторстве
со всеми подвернувшимися под руку, позарез нужные ему в те времена, дабы
защитить себя и своих дочурок от всевозможных превратностей судьбы. Здесь
же, в полуподвальном заведении, "патрон" на деньги, отложенные для покупки
столь необходимых в ту пору штанов, потчевал какого-то ответственного
идеологического урядника из университетского парткома, дабы он был к нему
более благосклонен и помог вне очереди вступить в так требуемую ему тогда
партию. В общем, в "приличное" местечко со своими компашками шлялся будущий
мэр, и, как я уразумел, тем стенам было что вспомнить. Я же там не был ни
разу, видимо, потому, что профессором стать не сумел, правда, и не стремился
им быть. Что туда влекло самого Собчака в прошлые времена - то ли умеренные
цены, то ли кухня, то ли укромность, - "патрон" не сказал.
Пока мы ехали до этой самой "жевальни", Собчак ни с того ни с сего
рассказал мне о каком-то коллеге, профессоре-расстриге, окружившем себя на
своей кафедре одними смазливыми аспирантками. Появление средь них первого
аспиранта-мужчины он всем объяснил упадком собственной потенции. Я не совсем
понял, зачем "патрон" перед ужином поведал о бурных университетских половых
буднях блудливого ученого, но заподозрил, судя по объявленной причине
появления аспиранта, что речь, "к счастью", шла вовсе не о нем самом.
Собчак, издалека разглядев толкучку перед входом в знакомый ему
полуподвал, сильно опечалился и еще больше проголодался. Чувствуя его
неистребимое желание посетить сегодня именно это притягивающее памятью былых
гурманистических утех пристанище, я припарковал машину и отправился на