"Юрий Шутов. Собчачье сердце ("Ворье" #1) " - читать интересную книгу автора

личных, сокровенных мечтах, которые собирается непременно реализовать,
сделав безмерно счастливыми тех, кто его изберет. (Прохвосты всегда чудесно
лгут. (прим. автора)
Нужно отметить: такая непринужденная, а главное не привычно стандартная
манера погрезить со сцены, безусловно, выделила этого "мечтателя" из
довольно безликой массы остальных кандидатур. Мой аплодисмент имел место.
Фамилия его была Собчак.
Впоследствии я много раз видел его использующим полученный им
депутатский мандат как право поговорить с любой трибуны. Однако это, самое
первое слышанное мною выступление запомнилось больше всех, возможно,
просительностью интонаций и еще полным отсутствием презрения к слушателям.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ко мне в офис гостиницы "Ленинград" он приехал как-то под вечер в шапке
из меха то ли беспородной рыжей собаки, то ли подкрашенного волка, вкупе со
старомодным драповым пальто с накладным карманом и женой.
Вместо обычно полагавшихся полупустых ознакомительных разговоров он
сразу предложил мне, чем вызвал мою симпатию, переговорить о возможном
сотрудничестве в дальнейшем. Ибо, как он выразился, много обо мне слышал, и
"не только от Курковой".
Ко времени этой встречи Собчак уже стал депутатом Верховного Совета
СССР, а те лидеры, портреты которых мы носили на демонстрациях, дерзко
обзывались им с парламентской трибуны "якутами", "адыгейцами" и разными
"наперсточниками".
Его личный приезд и внимание, безусловно, мне польстили, но представить
себе сферу взаимных интересов я затруднялся.
В гостинице "Ленинград" на десятом этаже до пожара был очень уютный
ресторанчик "Петровский", где прекрасно готовили одни и те же блюда,
которые, как правило, съедали одни и те же люди, и поэтому ошибиться в
выборе меню было нельзя. Зал представлял собой укромное место с русопятым
ложечно-балалаечным оркестриком и постоянными барышнями, которых хмель из
бутылок приручал, а не раскручивал. В общем, для обстоятельного, но не
делового разговора лучшего уголка в ближайшей округе было не сыскать.
Мы поднялись наверх и заняли вдали от окружения уютный столик с
прекрасным видом на Неву, залитый огнями город и крейсер "Аврору". Я заказал
все, чем славилась местная маленькая кухня. Причем пока мы подымались в
ресторан, мой помощник позвонил, и столик успели уже накрыть. Это, как я
заметил краем глаза, было весьма высоко оценено Собчаком, видимо, раньше
посещавшим рестораны крайне редко, в основном с целью что-нибудь отметить.
Собчак немного выпил, но все съел. Я не пил и не ел ничего, рассказывая
по его просьбе подробно о себе, сам же исподтишка наблюдал за супругами,
испытывавшими непонятную мне скованность. Жена дважды поправляла Собчаку
значок депутата Верховного Совета на лацкане сбереженного исстари пиджака.
Их тогдашняя манера одеваться свидетельствовала о том, что, выступая в
клубе Балтийского завода, он, судя по шапке, пальто и пиджаку, слегка
прихвастнул о своей состоятельности.
Его жена, Людмила Борисовна Нарусова, как-то странно манерничала, явно
еле сдерживая провинциально-местечковую суетливость, когда пыталась
использовать для взятия хлеба только большой и указательный пальцы обеих
рук, все остальные сильно растопыривая в разные стороны. При этом
беспричинно улыбалась, если замечала, что кто-нибудь смотрит в наш угол. То