"Владимир Николаевич Шустов. Тайна горы Крутой " - читать интересную книгу автора

положил на булыжник свое "снаряжение" и чинно уселся рядом.
- Шаром покати... Опять почти пустые придем,- проговорил он спокойно,
чуть осуждающе, указывая на папку. - Встретит нас Люська...
Густые черные брови звеньевого нахмурились:
- О Люське поговорить захотелось?
Павка не ответил, взял флягу и принялся деловито вытаскивать зубами
деревянную пробку. Тима не спускал с него глаз. Глаза были злые. Юля
заметил, как раздуваются у командира ноздри, и притих. Павка открыл флягу,
отпил несколько глотков чаю и вытер ладонью пухлые губы.
- Люськи испугался? - насмешливо спросил Тима.
- Чего ее бояться. Я не хочу перед отцом краснеть. Прошлый раз, когда
мы ночью с Берестянки пришли, Люська у нас дома была. Жаловалась отцу.
Сказала, что я - злостный нарушитель трудовой дисциплины, а ты - самый
разболтанный звеньевой на свете...
- А про меня она говорила? - робко полюбопытствовал Юлька.
- Промолчала.
- Хм-м-м... Интересно...
- Ничего интересного, - резко оборвал Тима, и недобрый румянец выступил
на его щеках. - Ты, Павка, - трус! Скажи, договаривались мы или не
договаривались не говорить вообще о Люське?!
- Угу...
- Положи хлеб и отвечай! Договаривались?
- Стоит из-за Люськи спорить. Вот я...
- Молчи, Юлька! Пусть он сам ответит!
- Ну, договаривались.
- Так что ты, как попугай, заладил: "Люська, Люся, Люсенька..." О ней
твердишь, а за собой посмотреть не можешь. По скалам черепахой ползаешь! А
плаваешь?..
- Сейчас он ничего плавает. Кролем может. Я...
- Молчи, Юлька! Нужно, как рыба, плавать. Ясно? Лень ему тренироваться.
Жиры копит.
- Зря ты на меня набросился, Тимка. Я каждый день на пруду тренируюсь.
Меня уже дома ругают, что носом шмыгаю: насморк.
- Хо-о! Насморка боишься! Люська обижает, насморк одолевает... Герой!
Открыватель! Ныть ты мастер да камни другим на головы выворачивать.
Позавчера на Юльку, сегодня на меня.
- Сегодня я не выворачивал, скала из состояния покоя вышла. Закон
физический.
- Нас ты из состояния покоя выводишь! - вскипел Тима, надвигаясь на
Павку. - Запомни на всю жизнь: о Люське и о камнях последний раз говорим.
Ясно?
- И запоминать не буду...
- Вот-вот. - Тима заходил взад и вперед по площадке, отшвыривая носком
башмака мелкие камни. Павка набил рот колбасой и усердно заработал
челюстями.
- Хочешь знать, - сказал он, прожевывая, - так Люська правильно
ругается с нами, у нее важное дело!
Уж чего-чего, а такой дерзости Тима стерпеть не мог. Единым махом
расстегнул он ворот выгоревшей клетчатой рубашки, выхватил из-за пазухи
потрепанную карту и раскинул ее перед Павкой. Исцарапанный палец заскользил